Археологические исследования Красноярского отдела Русского географического общества (1901-1937г)

Автор: Бурков Леонид Егорович

Normal
0

false
false
false

RU
X-NONE
X-NONE

/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Обычная таблица»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-qformat:yes;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:10.0pt;
font-family:»Calibri»,»sans-serif»;}

 

 

                                    Творческая работа

 

 

 

 

                 Археологические  исследования  Красноярского отдела  Русского          географического общества (1901-1937г)

 

 

                                                                                                           

 

 

                                                     

 

 

 

 

                                                                                               Выполнил: Бурков Л.Е.

 

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

 Введение

ГЛАВА I. История Русского географического общества и его сибирских отделов

§ 1 Создание ИРГО и его отделов в Сибири

§ 2 Организация Красноярского подотдела Русского географического общества

§ 3 Красноярский подотдел Русского географического общества (1901-1937 гг.)

 ГЛАВА II. Археологические исследования Красноярского одела Русского географического общества (1901-1937).

§ 1. Археологические исследования Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества (1851-1901 гг.).

§ 2. Археологические исследования Красноярского подотдела Русского географического общества (1901-1919 гг.).

§ 3. Археологические исследования Красноярского подотдела Русского географического общества (1920-1937 гг.).

   

          Список источников и литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Возникновение на рубеже XIX—XX вв. Красноярского подотдела Русского географического общества не было случайностью. Оно было обусловлено всей предшествующей историей развития города Красноярска как крупного и культурного центра Сибири. Красноярск был основан в 1628 г. как приграничный пункт. Со второй половины XVIII в. он стал одним из важнейших административных центров Сибири. С 1822 г. Красноярск -административный центр Енисейской губернии.

Во второй половине XIX в. Красноярск постепенно превратился в центр не только деловой и административной, но и общественной и культурной жизни Сибири.

Преподаватели учебных заведений Красноярска, некоторые представители интеллигенции и купечества увлекались наблюдениями за природой и изучением истории и культуры народов края, собирали и коллекционировали образцы горных пород, растений, животных, предметов этнографии, археологии и другие материалы.

Красноярск нередко был отправным пунктом экспедиций, организованных различными организациями и научными учреждениями (Г.Ф. Миллер, и др.).

Путешественники по возвращению из экспедиций делали в КОРГО доклады о результатах путешествий. Многие путешественники оставили свои впечатления о посещении г. Красноярска.

Конец XIX — начало XX вв. ознаменован для Сибири бурным развитием всех сторон жизни, что было обусловлено вовлечением восточных окраин империи в общероссийские экономические и культурные процессы, связанные с развитием капитализма. Необходимость экономического освоения новых территорий приводит к массовому переселению, расширению городов и появлению новых населенных пунктов, увеличению площади пахотных земель, строительству сети железных дорог, развитию горного дела и золотодобычи. Это способствовало пробуждению интереса, в первую очередь к природным богатствам региона. Как следствие оживления, ­общественной и культурной жизни в губернии и в г. Красноярске. Открываются музеи в Минусинске, Енисейске, Ачинске и Красноярске.

Археологические исследования приобрели значительный размах, и именно археологические объекты Енисея стали своеобразным полигоном для разработки теории и методики археологических исследований, получивших свое развитие только во второй половине XX в. Большая заслуга в этом членов Красноярского подотдела Русского географического общества, а результаты исследований в период 1901-1937 гг. не потерял своей значимости до сих пор. Поэтому обращение к деятельности КОРГО за период 1901-1937 гг. является актуальным.

Объектом исследования данной работы является Красноярский подотдел Русского Географического Общества — общественная научная организация, занимавшаяся на территории Енисейской губернии научно-краеведческой деятельностью.

 Предметом исследования являются археологические исследования Красноярского подотдела Русского Географического Общества.

 Цели и задачи работы:

1.     раскрыть особенности и формы организации краеведческой деятельности и связанных с ней других форм научной деятельности КОРГО в период с 1901 по 1937 г.;

2.      осветить археологические исследования КОРГО

3.     показать значение археологических исследований КОРГО для современных исследований ученых.

Для выполнения поставленных задач была проведена работа с библиографическими изданиями, для выявления публикаций относящихся к теме дипломной работы. Это позволило ускорить поиск необходимых изданий.

Еще одним направлением была работа с архивными материалами, опубликованными и неопубликованными. Неопубликованные материалы, которые хранятся в ГA КК и архиве КККМ.

Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

 

 

ГЛАВА I

ИСТОРИЯ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА И ЕГО СИБИРСКИХ ОТДЕЛОВ

 

§ 1Создание ИРГО и его отделов в Сибири

Первая попытка образовать нечто вроде Географического общества относится к XVII столетию: в 1688 г. в Венеции образовалось космографическое общество, которое потом приняло название общества воздухоплавателей. В 1731 г. в Нюрнберге образовалось Географическое общество, преследовавшее, однако, главным образом, коммерческие цели. Затем было организовано несколько других подобных обществ, обративших особенное внимание на Африку. В 1775 г. появился во Франции проект основания Географического общества с более обширными задачами, но оно не было приведено в исполнение. В 1821 г. было основано в Париже первое Географическое общество (SocietedeGeographie), имевшее главной целью способствовать развитию научной географии. В 1828 г. основано Географическое общество в Берлине (GesellschaftfurErdkunde), в 1830 г.- в Лондоне (RoyalGeograficalSociety). В 1831 г. появилось первое Географическое общество в Азии — в Бомбее; в 1838 и 1839 гг. открыты Бразильский исторический и географический институт в Рио-де-Жанейро и Географическое общество в столице Мексики. В 1845 г. основаны Географические общества в Петербурге и Дармштадте. В 1846 г. общее число Географических обществ доходило до девяти: 6 в Европе, 2 в Америке и 1 в Азии. Еще через 25 лет в 1871 г. их было 25 (16 в Европе, 6 в Америке и 3 в Азии). Начиная с 1871 г., число Географических обществ быстро возрастает, в особенности вследствие развития колониальной политики. В 1892 г. их числилось 117, с 53 тысячами членов. К 1909 г. Географических обществ было на всем земном шаре 126, с 62580 членами и 1432530 членами-сотрудниками. Во Франции было 30 обществ, с 16062 членами, в Великобритании с колониями — 11 с 10113 членами , Германии 25 с 9294 членами, США — 9 с 6751 чл., Италии- 5 с 2140 чл., Португалии- 1 с 2290 чл., Швеции — 3 с 1350 чл., Швейцарии-5 с 1280 чл., Норвегии -1 с 1100 чл., Дании- 1 с 800 чл., Бразилии- 3 с 419 чл., Аргентине- 2 с 370 чл., Румынии-1 с 340 чл., Испании -2 с 370 чл., Перу- 1 с 120 чл., Боливии- 2 с 33 чл., и по одному в Мексике и на о.Мартиника. Лондонское общество самое богатое из всех. Оно ежегодно тратит около 120000 р., в том числе, около 30000 р., на издание «GeographicJournal«, выходящего ежемесячно. Второе место по значительности средств занимает Императорское Русское Географическое Общество. Парижское Географическое общество расходует ежегодно около 25000 р., Берлинское столько же. Деятельность трех главных иностранных обществ значительно различается от деятельности Русского Географического общества. Они служат, главным образом, только центрами, куда стекаются с разных сторон новые географические данные, обсуждаемые на их заседаниях и в большинстве случаев появляющиеся, затем, в их изданиях. Инициатива новых исследований и ученых путешествий принадлежит там почти исключительно отдельным членам обществ или другим учреждениям. В изданиях Лондонского общества можно встретить описания путешествий по всем странам земного шара. Парижское общество особенно занято Африкой, отчасти тропическою частью Южной Америки и Тонкином. Берлинское Географическое Общество также много занимается Африкой. В это время в России, кроме Императорского Русского Географического общества и его отделов, существуют еще следующие общества, имеющие одинаковый с ним характер: в Астрахани с 1890г. — «Петровское общество исследователей Астраханского края», в Одессе с 1891г. «Крымский горный клуб», в Москве с 1891г.- географическое отделение Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, в Барнауле с 1892г.- «Общество любителей исследования Алтая», в Москве — «Горное общество», затем целый ряд небольших обществ, охватывающих своей деятельностью одну губернию, или какой-нибудь край. В Финляндии, в Гельсингфорсе с 1888 г.существуют два общества: «Финляндское географическое общество» и «География в Финляндии»^[1].

 РГО учреждено в 1845 г., основание его находится в тесной связи с путешествием А.О. Миддендорфа на Таймырский полуостров и в Приамурский край (в начале 1840-х гг.), но потребность в нем чувствовалась еще с 1820-х гг., когда началось деятельное изучение России, ее отдаленных окраин. Главным деятелем по устройству общества был адмирал О.П.Литке, в научной постановке дела особенно живое участие принимали академики К.М. Бэрт, В.Я. Струве и Г.П. Гельмерсен. Эти лица, вместе с другими ревнителями географии (адмирал барон Ф.П. Врангель, П.И. Рикорд, И.О. Крузенштерн, граф О.О. Берг, К.И. Арсентьев, М.П. Вронченко, П.И. Кеппен, В.И. Даль, А.И. Левшин, М.Н. Муравьев, князь В.О. Одоевский, граф В.А. Перовский, П.Я. Чихачев) сделали первые шаги к осуществлению идеи о создании географического общества, временный устав которого был утвержден 6 августа 1845 года, и, вместе с тем, последовало соизволение на принятие великим князем Константином Николаевичем звания председателя. После смерти его в 1892 года, звание председателя принял с Высочайшего разрешения великий князь Николай Михайлович. 28 декабря 1849 года Русское Географическое Общество наименовано Императорским. Общество управляется советом, члены которого избираются на 4 года. Оно имеет председателя (Великий Князь), вице-председателя и помощника председателя. Общество состоит из 4 отделений: физической географии, математической географии, статистического и этнографического. В 1850 году был основан Кавказский отдел, в 1851 году Восточно-Сибирский, затем Северо-Западный, в Вильно, в 1868 году Оренбургский. В 1873 году Юго-Западный, в Киеве, в 1877 году Западно-Сибирский, в Омске. Затем открылись в Хабаровске — Приамурский, в Ташкенте — Туркестанский, в Якутске — Якутский. Открыты подотделы: в Красноярске, Барнауле, Семипалатинске, Троицкосавске и Чите. Общее число отдельных учреждений общества составило 14. Главное, почти единственное поприще русских Географических обществ — Российская Империя и сопредельные с ней области Азиатского материка. Одним из первых предприятий общества была экспедиция на Северный Урал и береговой хребет Пай — Хой (1847-50 гг.), обследовавшая огромное протяжение Урала от северной части Пермской губернии до Ледовитого океана. Экспедиция Сибирская (1854-63 гг.) охватила Восточную Сибирь и Амурский край и принесла первые достоверные сведения о последнем, тогда только что присоединенном к России крае. Одновременно с этим Восточно — Сибирский отдел общества снарядил несколько экспедиций на р. Вилюй, Амур и Уссури, в Туруханский край, на р. Олекму и р. Витим, в Чукотскую землю, для исследования Байкала и т. д. Уже начиная с 1850 г., внимание общества было обращено на Среднюю Азию. Из ряда экспедиций, снаряженных для изучения, особенно выделяются экспедиции Н. М. Пржевальского, Г. Н. Потанина и М. В. Певцова. Четыре экспедиции Н. М. Пржевальского, открывшие огромные пространства неизведанных областей центра Азии, составляют одну из лучших страниц истории Географического общества, благодаря стараниям которого исследования Пржевальского могли не только осуществиться, но, в большинстве случаев, и появиться в печати. Не менее важны и работы Г. Н. Потанина в Монголии и Ганьсу, а так же исследования М. В. Певцова в Монголии, Китае и северо-западном Тибете. Общество неоднократно снаряжало в Центральную Азию и меньшие по своим средствам экспедиции, которые нередко приводили к весьма важным результатам, как, например, две экспедиции с Громбчевского в Канджут, на Памир и верховья Раскем-Дарьи, Т. Е. Грум-Гржимайло – на Тянь-Шань и Нань -Шань, К. Игнатьева – на Хань-Тенгри. В центральных частях Империи Общество работало, главным образом, в области этнографии и статистики. Стараниями Общества были выработаны программы исследований, и собраны материалы, которые послужили для составления этнографической карты России. Обращено особое внимание на собрание и изучение материалов по русскому народному творчеству, для чего были организованы особые экспедиции, посетившие северный край европейской России, украинские ярмарки и, совместно с Императорским Вольно-экономическим обществом, снарядило экспедицию для исследования хлебной торговли и производительности промышленности России, исследовало западный край в статистическом и этнографическом отношениях. Другие значительные работы Общества:

·        производство Сибирской нивелировки на протяжении 3000 верст от ст. Звериноголовской до Байкала,

·        Арало-Каспийская нивелировка для определения разности уровня обоих морей, Амударьинская экспедиция 1874-1875 гг., доставившая первые обстоятельные сведения о низовьях Амударьи, тогда только что вошедших в сферу влияния России, собирание наблюдений над грозами и осадками, вскрытием и замерзанием рек и озер и вообще производство метеорологических наблюдений, главным образом, сельскохозяйственного характера,

·        участие в международной полярной экспедиции, выразившейся в устройстве двух полярных станций на Новой Земле и в устье р. Лены,

·       издание обширных трудов этих станций, изучение распределения силы тяжести в России, для чего обществом с 1887 г. почти ежегодно снаряжаются экспедиции, посетившие много пунктов от Новой Земли до Кишинева и от Варшавы до Оренбурга.

·       Исследование сейсмических явлений в Восточной Сибири, Центральной Азии и на Кавказе было тоже начато Обществом, а потом уже передано Постоянной Центральной Сейсмической комиссии при Академии Наук.

Кроме предприятий Общества, осуществленных им или на собственные средства, или для того пожертвованные, Общество способствовало, тем или другим образом, вдвое большему числу экспедиций. Так, была снаряжена экспедиция в Центральную Азию под начальством П.К.Козлова, открывшая там замечательные развалины древнего города Хара-Хото и вывезшая оттуда редкую коллекцию вещей и литературных памятников X1в. В самые последние годы деятельности Общества на средства О.П. Рябушинского устроена обширная экспедиция для изучения Камчатки, давшая богатые результаты. Это — самая большая по средствам географическая экспедиция в России, устроенная на частные пожертвования, Самая экспедиция обошлась в 230000р., издание и обработка трудов ее еще более 100,000 р. Общество имело следующие повременные издания: «Известия ИРГО» 6 раз в год, Записки «по общей географии», «статистике» и «этнографии». Кроме того, при Обществе издавались журналы: «Метеорологический Вестник» и «Живая Старина», последний этнографического содержания. Труды Общества по исторической географии выразились в разработке и издании Писцовых книг, и других древних источников русской географии и картографии. Обществом составлен и издан «Географо-статистический словарь Российской Империи», издан целый ряд карт, как всей Европейской России, так и отдельных частей Империи. При Обществе работал ряд комиссий, в том числе, метеорологическая, играющая роль метеорологического общества в России. Как в области географических экспедиций Общество всегда шло впереди движения России на Восток, так и в области физико-географической. В списках Общества к 1912 г. состояло 1335 лиц, из них 1046 действительных членов. Средства Общества складываются из пособий казначейства, членских взносов, процентов с капиталов и дохода от продажи изданий, всего около 65000 р. в год, кроме средств, жертвуемых на разные предприятия Общества в его непосредственное распоряжение.

Когда в Иркутске был образован филиал РГО — Сибирский отдел, Восточная Сибирь не могла рассматриваться как неведомая страна и её разноплеменное население, древняя история, геология, растительный и животный мир не могли считаться совершенно неизвестными.

 Долгое время научное исследование Сибири велось посредством экспедиций, посылаемых из центра. На территории же самой Сибири не было организации, центра, который мог бы организованно заниматься научным изучением этого огромного непознанного края.

 Постепенно стало ясно, что путём посылки из столиц экспедиций или отдельных исследователей невозможно произвести все нужные наблюдения. Единственным путём, ведущим к приращению новых открытий, приобретению новых знаний о Сибирском крае лежит через постоянные работы на месте постоянно действующего учреждения.

По мысли А.В.Головина, в центре Сибири — городе Иркутске — надлежало создать такие органы ИРГО, которые приняли бы на себя часть вышеперечисленных задач, а также явились бы наблюдательными станциями на местах. В 1851 году, 17 ноября образовался новый центр исследований СОРГО, которому была предоставлена полная самостоятельность в научных предприятиях и обеспечена постоянная поддержка. В состав его деятельных членов вошли местные любители-ревнители науки, а также служащие люди, которые успели заявить себя участием в работах центрального общества, ещё до учреждения Отдела. Начало деятельности СОРГО было тем благоприятнее, что управление Восточной Сибирью было тогда в руках Н.Н.Муравьёва, человека, просвещённого и проявляющего интерес к географическим изучениям. Значительные пожертвования частных лиц обеспечивали возможность осуществлять серьёзные и дорогостоящие предприятия.

В XIX в. самой деятельной общественной научной организацией по изучению восточных окраин России, в том числе и Сибири было Русское географическое общество с центром в Петербурге (1845). Члены этого общества проживали в различных городах России, и очень скоро назрела необходимость в открытии филиалов в губернских городах. Первый такой отдел — Кавказский — был открыт в 1850 г. в Тифлисе. Вслед за ним 17 ноября

 1851 г. открылся Сибирский Отдел (СОРГО) в Иркутске. Число членов общества росло быстро (в 1852 г. — 31 человек, в 1853 г. — 103). СОРГО стал первой общесибирской общественной научной организацией, занятой изучением Сибири. С 1854 г. стали издаваться «Записки СОРГО», на страницах которых появились материалы, касающиеся Енисейской губернии.

Первыми членами — сотрудниками СОРГО стали жители Енисейской губернии А.К.Мошкин — штатный смотритель Красноярского Училища, И.Д.Борисоглубский — штатный смотритель Ачинского училища, П.С.Фомин -штатный смотритель Енисейского училища, иерей В.Д.Касьянов законоучитель Енисейского училища и минусинский окружной начальник князь Н.А.Костров (1823-1881). Последний из них был наиболее активен. На страницах «Записок» он публиковал свои работы по археологии, этнографии и истории Енисейской губернии.

В 1877 г. Омске было открыт — Западно-Сибирский отдел (ЗСОРГО), а в Иркутске продолжает действовать, но под новым названием Восточно-Сибирский, во Владивостоке — Приморский, реорганизованный из Общества изучения Амурского края (1884), в Хабаровске — Приамурский (1894). Далее выделяются подотделы из Приморского отдела: в Кяхте — Троицкосавско -Кяхтинский и Забайкальский — в Чите (1894); из ВСОРГО — Красноярский (1901), Барнаульский (1902); последним был образован Якутский отдел (1915).

Исследователи, работающие в Енисейской губернии, оказавшись между ЗСОРГО и ВСОРГО, могли сотрудничать с той и другой организацией, но тяготели к ВСОРГО.

ВСОРГО принимало участие в исследовании Приенисейской Сибири. В первую очередь среди них следует назвать Н.М.Мартьянова, Д.А. Клеменца, И.С. Боголюбского, А.В.Адрианова и др. членов Общества, проживающих на территории губернии. Среди красноярцев, тесно сотрудничавших с ВСОРГО и проводивших исследования, следует назвать И.Т. Савенкова, А.С. Еленева и П.С. Проскурякова, которые также получали средства на свои изыскания от ВСОРГО и публиковали в «Известиях» результаты своих работ.

Русское географическое общество (РГО), созданное в середине XIX в. по инициативе энтузиастов, оказалось чрезвычайно интересным и эффективным образованием. В течение почти ста лет оно объединяло, помогало общению рассеянных по российским простора представителей местной интеллигенции, чиновничества, мещанства, крестьян. Всех тех, кого привлекало изучение родного края, истории и природы России^[2].

 

§2 Организация Красноярского подотдела Русского географического общества

В 1898 г. члены ВСОРГО, проживающие и работающие на территории Енисейской губернии, возбуждают прошение об открытии в Красноярске подотдела ВСОРГО. Эта деятельность была развернута достаточно широко. Среди наиболее известных деятелей КОРГО можно назвать В.Ю.Григорьева, В.М.Крутовского, Р.И.Шнейдера, П.С.Проскурякова, В.И.Анучина, А.В.Адрианова, А.Я.Тугаринова, Ф.Я.Кона, В.А.Ошуркова, М.Е.Киборта и многих других.

«1. Первоначально планировалось создание самостоятельного отдела, равного по статусу иркутскому. На основании типового положения уже был разработан устав «енисейского отдела», «Проект положения о Енисейском отделе ИРГО»:

2.   Енисейский отдел ИРГО, под ближайшим руководством Иркутского генерал-губернатора, занимается преимущественно изучением указанного в предыдущем параграфе края во всех тех отношениях, которые составляют предмет занятий общества, а именно: в отношениях географическом, этнографическом и статистическом.

3.   С этой целью Енисейский отдел ИРГО: 1)описывает и приводит в известность собранный уже материал и хранящийся в местных архивах и у частных лиц сведенья о Енисейском крае и о граничащей с ним на юге Монголией. 2) производит на местах ученые исследования края в отношениях указанных в предыдущем параграфе, и в особенности, в географическом, естественноисторическом, этнографическом и статистическом. 3) оказывает содействие лицам, посещающим край с ученой целью, а равно и местным исследователям, занимающимся его изучением в каком-либо отношении, и вообще старается привлекать к исследованию края лиц, могущих быть для этого полезными. 4) заботиться о собирании и хранении ученых пособий, относящихся к кругу своих занятий, как то, книг, рукописей, актов и карт, а так же об устройстве и содержании местных музеев.

4.   Енисейскому отделу для успешнейшей его работы предоставляется, с разрешения Иркутского генерал-губернатора, учреждать местные (филиальные) отделения, отношения которых к отделу определятся правилами… выработанными самим отделом и получающими силу лишь с утверждения Иркутским генерал-губернатором.

5.   Енисейскому отделу для успешнейшей его работы предоставляется, с разрешения Иркутского генерал-губернатора, учреждать местные (филиальные) отделения, отношения которых к отделу определятся правилами… выработанными самим отделом и получающими силу лишь с утверждения Иркутским генерал-губернатором.

6.   Лицо, которое принесет в дар отделу единовременно не меньше трехсот рублей получает звание члена-соревнователя с выдачей ему на это звание диплома.

7.    Для управления всеми делами отдел избирает из своей среды: председательствующего, утверждаемого в этом звании Иркутским генерал-губернатором, 6 членов распорядительного комитета и правителя дел. Выборы должностных лиц проводятся большинством голосов порядком, установленным параграфом 15 устава ИРГО. Их обязанности и права по отделу, равно как весь ход и порядок распорядительных действий отдела, соображаются с правилами общего устава ИРГО и с постановлениями общих соображений членов отдела; особенности, как могут потребоваться местными обстоятельствами, постановляются самим отделом с утверждения генерал-губернатора.

8.   На покрытие текущих расходов отдел употребляет: а) субсидии от казны б) поступающие в его кассу ежегодные денежные на основании устава общества, взносы членов оного в) суммы, выручаемые от продажи изданий отдела г) пожертвования, делаемые в пользу отдела его соревнователями. Из единовременных членских взносов, заменяющих ежегодные, образуется неприкосновенный капитал, одни лишь проценты с которого могут быть употребляемы на текущие надобности.

9.   Изложенное в 7. и 8. относится и до филиальных отделений отдела, поскольку согласуется с правилами, упоминаемыми в 4. сего положения. 10. Отношения Енисейского отдела ИРГО и его филиальных отделений к самому обществу суть следующие: 1) он есть нераздельная часть общества, а потому пользуется Высочайше дарованною обществу печатью с государственным гербом и правом посылок без платежа… как письменную корреспонденцию, так и посылки до пуда весом. 2) Общество во всех ученых предприятиях и занятиях отдела принимает обязанность содействовать ему своими советами, указаниями, сообщением сведений, материалов и других ученых пособий, а если средства позволяют — то и денежными вспомоществованиями. 3) Труды отдела печатаются на его собственные средства 4) Со своей стороны, Енисейский отдел исполняет просьбы и поручения, с какими общество будет к нему обращаться, обсуждать предлагаемые ему вопросы, разрабатывать указываемые предметы и вообще доставлять обществу полезные сведенья, относящиеся к специальному кругу предоставляемых ему занятий. 5) Ежегодно не позднее мая месяца отдел высылает в общество подробный отчет о своих занятиях и занятиях филиальных отделений в течение предшествующего года для включения в ближайший годовой отчет общества»⁴.

В течение двух с половиной лет продолжалась переписка по этому вопросу. Вот как об этом пишет В.М. Крутовский известному исследователю Азии Г.П. Потанину в письме от 9 декабря 1900 г. «Многоуважаемый Григорий Николаевич!

Мы в очень и очень большом горе. Благодаря халатности Семенова Н„мы теряем тысячу рублей и потеряли целый год. Дело вот в чем. Вы помните, в 1898 году мы ходатайствовали об открытии в Красноярске Отдела Географического Общества и еще просили Вас оказать давление на Семенова. В конце 99 года, оказывается, вопрос этот был решен в смысле открытия Подотдела Восточно-Сибирского Отдела сметой по 1000 руб. на год, все это прошло через Государственный Совета, мнения которого удостоилось утверждения Государя. Все это состоялось еще в конце 99 года а министр финансов перевел 1000 py6_. 2 Января 1900 г. из канцелярии Генерал-губернатора для выдачи в 1900 г. Подотделу.

 

 

 

 

—————————————

³ В 1886 г. в Красноярске было создано Общество врачей Енисейской губернии, уделявшее большое внимание изучению родного края. Инициатива его организации принадлежала В.М.Крутовскому — врачу, одному из учредителей краеведческого музея и КОРГО.

Но кроме министра финансов, ни Семенов, ни Восточно-Сибирский отдел ничего не делали и даже не известили ни Генер(ал)-Губернатора, ни Губернатора о разрешении открыть Подотдел. И Иркутский Отдел, только тогда зашевелился, когда канцелярия Генер(ал)-Губер(натора) спросила Отдел, открыт ли Красноярский Подотдел и кому передать 1000 руб. ассигнований.

Если Подотдел еще не открыт, то кредит к 1 января 1901 г. будет закрыт и деньги возвращены в казначейство.

Вот только после этой бумаги Иркутский отдел зашевелился и нас же здесь спрашивает, что было сделано по открытию Подотдела и пр.

 

      Мы тогда собрались, составили протокол об открытии Подотдела и просили Отдел уведомить нашего Губернатора об этом, чтобы иметь возможность официально собираться и начать дело.

На эту нашу просьбу я получил от Прейна письмо, что Отдел ничего нё сможет сделать, ибо на посланную Семенову, телеграмму получил ответ следующего содержания.

Ровно через 50 лет после открытия СОРГО, с 28 января 1901 г. Красноярский подотдел ВСОРГО (далее КОРГО) начинает свою деятельность. Большое внимание уделялось изучению геологии, географии, а также археологическим, этнографическим и палеонтологическим исследованиям.

Изменение устава Иркутского отдела, вызванное предпологаемым открытием Красноярского Подотдела, еще рассматривается. Значит, целый год рассматривается, а если Семенов будет занят еще долго выставками, то это рассматривание так и не закончится в ближайшее столетие.

Мне кажется, дело совсем не в том, рассматривается устав или нет, а в том, чтобы открыть Подотдел.

А открыть его возможно даже сейчас, раз состоялось утверждение Государем.

Подотдел временно может руководствоваться какой-нибудь инструкцией, принадлежащей хотя бы Иркутским отделам.

Вот наши общественные дела: Семенов, который берется за 1000 дел и все их валит через пень-колоду, как в настоящем случае. Ведь несомненно, что Семенов за делами по выставке забыл о Подотделе, забыл уведомить Иркутский Отдел, забыл то, что нужно было выработать инструкции, и немешкая в уставе Отдела, не хвататься теперь за все это, когда время прошло, когда мы утратили целый год и когда у нас уходят 1000 руб., до крайности нам нужные при наших скудных средствах, котор(ые) и Подотделу ассигнованы вообще.

Нельзя ли Вам. Григорий Николаевич, сходить к Семенову и убедить его, чтобы он послал телеграмму Генерал-губернатору о том. что Подотдел может и быть сформирован тут же, теперь же и что мы можем получить деньги. Если возможно, сделайте все это до января. С 1 января кредит будет уже закрыт. Я хотел даже Вам обо всем этом телеграфировать, но что же скажешь в краткой телеграмме…»^[3]

Письмо ВСОИРГО В.М. Крутовскому от 10.01.1901. «Восточно-Сибирским отделом получено отношение канцелярии Иркутского Военного генерал-губернатора…»5 января господином генерал-губернатором получена от вице-президента ИРГО, Действительного тайного советника Самсонова следующая телеграмма: «Так как Высочайшее соизволение на ежегодную субсидию Красноярскому п/отделу уже последовало, то я полагал бы возможным открыть его действия до окончательного внесения в устав Отдела параграфов, относящихся Красноярского п/отдела». Об изложенном канцелярия по приказанию генерал-губернатора имеет честь сообщить отделу для зависящих распоряжений, присовокупляя, что содержание телеграммы вместе с тем сообщено Енисейскому губернатору.» Доводя обо всем вышеизложенном до Вашего, милостивый государь сведенья, как лица избранного вновь создаваемым Красноярским п/отделом ВСОИРГО, я полагал бы возможным открыть действия п/отдела, приняв для временного руководства «Устав ИРГО» и «Положение о Сибирском отделе»»^[4]

Письмо Иркутского генерал-губернатора В.Ю. Григорьеву 7.02.1901 «Вследствие представления Распорядительного комитета от 18.01 сего года за № 3 имею честь уведомить Вас, милостивый государь, что, соглашаясь с изложенными в нем соображениями, я признал возможным утвердить ограничение числа членов распорядительного комитат п/отдела на 1901 г. 5 лицами и ограничить срок избрания всех должностных лиц п/отдела 1 годом. Вместе с тем, утверждаю Вас в должности председателя, а помощника Енисейского врачебного инспектора статского советника Крутовского в должности правителя дел п/отдела. Сообщая об изложенном, считаю долгом присовокупить, что пособие в размере 1000 руб., назначенное п/отделу на 1900 год, мною 20 декабря минувшего года предложено было Иркутской казенной палате перевести согласно ходатайству Председателя ВСОИРГО. в распоряжение отдела для выдачи п/отделу по открытии его действий»^[5]

Восточное обозрение № 12 1901 «Пока нельзя указать на симптомы особенного сочувствия нововозникающему учреждению со стороны красноярской интеллигенции. Напротив, симптомы отрицательные существуют по-видимому. Так, например, не было приветствия от местной газеты «Енисей», которая, кажется, должна бы служить примером для других. Невольно при этом закрадывается сомнение. Невольно думается, как бы с нашим подотделом не случилось того, что с Восточно-Сибирским отделом, как бы личные счеты и личное зложелательство не сделали того, что подотдел будет существовать только на бумаге»

 

§ 3 Красноярский подотдел Русского географического общества

(1901-1937 гг.)

В 1901 г. в Красноярске действительно было открыто подразделение РГО, но не как самостоятельный отдел, а как подотдел ВСОРГО. Существенных изменений в работу и структуру организации это не внесло. Изменения касались, пожалуй, лишь подчиненности отделу в Иркутске. Однако это подчинение было скорее формальным, декларируемым, чем реальным. Санкции ВСОРГО на утверждение председателя и любых других должностных лиц подотдела не требовалось. Как и в проекте устава

Енисейского отдела, администрация утверждалась генерал-губернатором. В таком виде Красноярский подотдел просуществовал до 1920 г.

 С установлением новой власти и относительной стабильности подотдел возобновляет свою работу. Однако ясно, что отношения с властью, как центральной, так и местной, должны быть выстроены по-новому. До 1920 года подотдел находится в странном, «нелегальном» положении. Незарегистрированный как общественная организация, он не может претендовать на поддержку власти. Весной 1920 г. проблема легализации деятельности поднимается на каждом заседании распорядительного комитета. В марте распорядительный комитет подотдела предложил организовать временную комиссию по заведованию научными учреждениями из представителей последних и поставил вопрос об открытии Приенисейского отделения ИИС. Это предложение не было осуществлено в связи с закрытием ИИС. Причина этого, вероятно, была чисто политическая.

На протяжении всего 1920 г. предпринимаются попытки адаптироваться к новым политическим условиям. В конце года в Красноярске создан подотдел исследования Сибири при Сибнаробразе (экспедиционно-исследовательская, музейная, архивная деятельность и охрана культурных ценностей), а 15-19 марта 1921 г. в Томске проводится съезд исследователей Сибири. Не имея конкретных целей, работа съезда была сведена к обсуждению докладов и предполагаемых экспедиций. Решений по организационным вопросам исследовательской работы не принималось^[6].

Связи с центральными органами общества были разорваны, все попытки восстановить их не дали результатов. В такой ситуации члены подотдела обращаются к местным властям с просьбой о регистрации. Однако ЕнисейскоеГубОНО^[7] весьма прохладно отнеслось к идее восстановления РГО. Только в 1921 г. сотрудники отдела получили возможность возобновить свою деятельность. «В настоящем году отдел несколько оправился от апатии охватившей его членов и сам распорядительный комитет в 1920 г. и возобновил свою деятельность, насколько это было при данных условиях и особенно при отсутствии частных и казенных средств возможно. Уже в к[онце] 1920 г. получены были сведения о том, что по крайней мере в Петербурге общество существует, и это побудило комитет отдела попробовать, с одной стороны, завязать отношения с центральным правлением, а с другой стороны найти поддержку в местном ГубОНО, которому перешло ведение научными учреждениями в крае. К сожалению, ни первое, ни второе совершенно успеха не имели. Все наши запросы в центр оставались без ответа, и только приезд П.К. Козлова дал нам некоторые сведения о положении дел географического общества вообще и его отделов и обещания ассигновать два миллиона (по тому времени это было кое-что), но и в дальнейшем прорвать завесу, висевшую между центром и Красноярском оказалось невозможно, и только отдельные бумаги, словно случайно, достигали Красноярска. Неважно обстояли дела и с ГубОНО. Довольно охотно предоставляя средства, хотя и небольшие, Музею Приенисейского края и Библиографическому бюро, во главе которых стояли члены Красноярского отдела, ГубОНО так-таки ничего и не дало самому отделу ни на его текущую работу, ни на издание накопленных ранее и накапливаемых материалов. Поэтому когда полоса апатии прошла… оказалось, что рассчитывать можно исключительно на бесплатный труд членов и никаких средств, кроме членских взносов, изыскать нельзя, так как казенные не даются, а частных капиталов нет. При таком положении дел, единственное, что отдел мог сделать, это устраивать публичные заседания, знакомя общество с научными достижениями своих членов… Первое же собрание 16 января привлекло значительную публику… а приезд П.К.Козлова и устроенное при его участии торжественное заседание составили целое событие..»¹¹.

К 1921 г. выяснилась и позиция государства по отношению к Географическому обществу: «Научный отдел Наркомпроса извещает вас, что отделы Русского Географического Общества как составные части этого… учреждения подведомственны НКП,^[8] в ведении которого РГО состоит, и что никакое разделение означенных отделов между другими учреждениями или изъятие от них библиотек, музеев, научных коллекций и материалов допущено быть не может без разрешения Наркомпроса. Просьба ко всем советским учреждениям оказывать отделам РГО всемерное содействие в их научной работе, столь важной для Советской России и для местного края, в частности»^[9]. На основании этого красноярской организации удалось зарегистрироваться в качестве Красноярского отдела Русского географического общества (КОРГО).

 Еще не успев возобновить свою деятельность, КОРГО вновь оказалось в 1921 г. перед реальной угрозой закрытия. На заседании Сибревкома в Новониколаевске 24 августа обсуждался этот вопрос. Но, к счастью, здравый смысл возобладал. Было принято постановление, по которому Географическое общество в Сибири не закрывалось, но устав его приводился в соответствие с уставом РГО в Петрограде и новыми политическими условиями^[10].

 В 1923 г. Центральное Бюро Краеведения поднимает вопрос об объединении усилий краеведческих организаций в Сибири. «Московское отделение ЦБК письмом 8 октября… обратилось ко всем краеведным учреждениям Сибири с предложением обсудить вопрос об объединении в Сибири ведущихся краеведческих работ и о создании в связи с этим в Сибири одного или нескольких областных бюро краеведения, которые бы учитывали и направляли ведущуюся научно-краеведческую работу»^[11]. Против это предложения выступили многие местные организации, в том числе и Красноярский отдел. Свою позицию красноярцы аргументировали следующим образом: «…для обширных пространств Сибири недостаточно одного общесибирского краеведного объединения. Последнее, чтобы быть в состоянии охватить все разнообразие краеведной работы в Сибири и целесообразно ее направлять, должно было бы обладать мощным и вполне автономным научно-организованным аппаратом. В противном случае оно,многие местные организации, в том числе и Красноярский отдел. Свою позицию красноярцы аргументировали следующим образом: «…для обширных пространств Сибири недостаточно одного общесибирского краеведного объединения. Последнее, чтобы быть в состоянии охватить все разнообразие краеведной работы в Сибири и целесообразно ее направлять, должно было бы обладать мощным и вполне автономным научно-организованным аппаратом. В противном случае оно, при Вне всякого сомнения, члены распорядительного комитета КОРГО преследовали собственные интересы, не желая попадать в зависимость, пусть и номинальную, от «надстроечного» учреждения. Вообще, Красноярский отдел достаточно ревниво относился к своей монополии на научную деятельность в пределах Енисейской губернии. Несколько отклоняясь от темы, приведем в качестве иллюстрации следующую ситуацию.

Тем не менее, отклонение предложения ЦБК в 1923 г.о создании единого сибирского центра краеведения имело объективную основу. Дело в том, что губернское деление Сибири (и России в целом) еще сохранялось. Местные отделы ГО были напрямую связаны с губернскими подразделениями Наркомпроса. Таким образом, довольно сложно было организовать административную вертикаль, дополняя уже существующий порядок учреждением, чьи полномочия распространялись сразу на все зауральские губернии.

Создание координирующего научного центра за Уралом стало возможным после административной реформы в 1925 г., ликвидировавшей губернское устройство в Сибири, вместо которого был создан Сибирский край. Проблема решилась сама собой, и в столице Сибирского края, Новосибирске, было организовано Общество изучения Сибири и ее производительных сил (ОИС) (первоначально — Сибирское научно-исследовательское общество) (1925-1931).

В то же время ОИС не настаивало на переподчинении отделов РГО. Оставив все, как есть, общество собирало и распространяло необходимые сведения, являлось дополнительным каналом финансирования научных работ. Вот типичный пример обращения общества к Красноярскому отделу: «В целях согласования летней экспедиционной работы научных учреждений Сибкрая, Правление Общества созывает в марте… Пленум Совета Общества и предполагает поставить в повестку работ… обсуждение сводного плана летних работ, намечаемых в текущем году научным и организациями Сибкрая. В связи с этим Правление Общества просит Вас сообщить не позднее 1 марта: 1) Какие экспедиции или поездки намечаются вашей организацией… цель и территория обследований, их продолжительность 2) Предполагаемый персональный состав 3) Какие средства необходимы..».

Таким образом, к концу 1920-х гг., несмотря на все попытки сохранить автономию, отдел Географического общества в Красноярске вынужден был отчитываться перед тремя головными организациями: собственно Географическим обществом, Центральным бюро краеведения (поскольку в связи с организацией Бюро краеведения он провозгласил себя центром краеведческой работы на территории Приенисейского края) и Обществом изучения Сибири и ее производительных сил, в состав которого вошел направах коллективного члена. Если прибавить к этому постоянный контроль со стороны губернских (а затем краевых) государственных и партийных органов, неослабевающее внимание Наркомпроса и Главнауки, то остаетсятолько удивляться, что в промежутках между отчетами и перепиской члены отдела успевали сделать что-либо полезное.

Деятельность общества по различным направлениям была неравнозначна. Несмотря на провозглашаемый приоритет краеведческой работы, на первом месте по-прежнему оставались научные изыскания и просветительские мероприятия. Так, в частности, с 1925 г. разворачивается программа экскурсий, которые проводятся совместными усилиями общества и Краеведческого музея. Местами посещений при этом выступают природные и исторические объекты, прежде всего, археологические памятники, исследованные членами общества.

В 1927 г. Общество вновь подвергается реорганизации и меняет свое наименование на Средне-Сибирский отдел государственного Русского географического общества (ССОГРГО).Это было связано, с одной стороны, с изменением статуса географического общества в целом, а с другой стороны — с внутренней необходимостью. К этому времени становится очевидным, что при прежней структуре общество не может играть роль краеведческого центра. Несмотря на выделение Бюро краеведения в качестве отдельной секции, осуществлять руководство разбросанными по огромной территории края кружками и клубами было сложно еще и потому, что в состав общества эти объединения не входили и никоим образом ему не подчинялись. В то же время от ССОГРГО вышестоящие инстанции требовали руководства краеведческой работой прежде всего.

Тогда же общество переживает еще одну реорганизацию. Оно регистрируется не как подразделение Географического общества, а как самостоятельная организация — Средне-Сибирское государственное географическое общество (ССГГО).Однако занимает жесткую позицию и «…входить в качестве филиала в другое научное объединение ССГГО считает пока излишним, ввиду того, что в процессе работы прошедших лет у него вырабатывались свои методы работы и свои задачи, выполнение которых указания того или иного центра могут до некоторой степени затруднить. Средства, на которые сейчас существует общество, слагаются из ассигнований по госбюджету (Главнаука) и из спецсредств, получаемых в качестве процентных отчислений со смет за выполняемые обществом научно-исследовательские работы по заданиям хоз. учреждений, причем сумма спецсредств превосходит госбюджетные суммы. Полагаем также, что ассигнования Главнауки ни в коей мере не зависят от того, является ли общество филиалом ГРГО или нет, а имеется в виду поддержка вообще местного ученого общества» . Фактически отказавшись напрямую подчиняться географическому обществу с центром в Москве, красноярская организация под влиянием процесса централизации должна была сделать выбор. «Правление ОИС, обсудив вопрос о работе и важнейших перспективах краеведческих обществ края, признало желательным закрепить более тесную организационную связь ОИС и ССГГО. Со стороны ОИС не встречается возражений к принятию ССГГО в число отделений ОИС с сохранением за ССГГО такого названия: ССГГО (Средне-Сибирское отделение ОИС). В случае принципиального решения ССГГО на это слияние Бюро ОИС в Красноярске, функции которого выполняло ССГГО, будет ликвидировано, а все средства, отпускаемые ОИС на Бюро, будут передаваться отделению»^[12].

В конце 1930 г. — новая реорганизация, связанная с выделением Восточно-Сибирского края. На его территории создается Общество изучения производительных сил Восточной Сибири (ОИВС), в состав которого входят Средне-Сибирское, Забайкальское, Троицко-Савское географические общества на правах отделов. «Унифицируясь на основе общества изучения Восточной Сибири и получая именование «Приенисейского отдела Общества изучения производительных сил восточной Сибири», общество открывает отделения в крупных пунктах бассейна р. Енисея (Балахта, Канск, Енисейск, Туруханск) и краеведческие ячейки в районных точках. В отношении содержания основного аппарата они будет субсидироваться краевым центром и иметь, таким образом, известнуюпрочность для работыЧто же касается западных и южных районов Приенисейского края, то по изучению их общество входит в соглашение с Новосибирском. Таким образом, масштаб деятельности общества не соксохраняются… унификация исследовательских обществ — государственная установка, приближающая центры к периферии… Необходимо запросить города Енисейск, Канск и др. о их согласии войти в состав Приенисейского отдела в качестве его отделений»^[13].

В 1931 году Общество изучения Сибири распалось. Некоторое время просуществовав, прекратили свою деятельность географические общества Томска, Омска, Иркутска. Государственное Русское географическое общество в мае было реорганизовано в Государственное Географическое общество РСФСР. Красноярская организация продолжала свою деятельность. Но и ОИВС просуществовал только до 1931 г. 4 июня Восточно-Сибирский крайисполком принимает решение о его реорганизации в Восточно-Сибирское краеведческое общество . Таким образом, красноярская организация еще раз изменяет свое наименование, превращаясь в Приенисейский отдел Восточно-Сибирского краеведческого общества (ПОВСКО).

Обратим внимание на то, как изменялись названия: от Географического общества к Обществу изучения производительных сил, а затем к краеведческому. Сама эволюция наименований указывает на изменения в характере работы. Все более заметным становилось именно массовое направление. Не случайно на это время приходится наибольшийколичественный рост членов общества.

В 1934 г. происходит последняя реорганизация. Она связана с выделением Красноярского края. Отдел становится Обществом изучения Красноярского края (ОИКК). Структура и направления деятельности остались прежними. Впрочем, просуществовал он недолго. «На основании постановления от 10 июня 1937 года за № 610 и постановления президиума крайисполкома от 3 июля ОИКК со всеми его филиалами и отделениями ликвидируется; всем учреждениям, организациям и лицам, имеющим претензии к бывшему Обществу изучения Красноярского края, предлагается предъявить их до 5 августа ликвидкому»^[14].

Двумя годами позже в Москве попытались восстановить прежнюю территориальную структуру географического общества с центром в столице и отделениями на местах. Однако в Красноярске не осталось тех, кто мог бы возобновить деятельность местного отдела. Только после Великой Отечественной Войны появилось в нашем городе подразделение географического общества.

Официально деятельность КОРГО была возобновлена в 1947 г.,^[15] но это уже качественно новый этап в истории развития Отдела. Все последующие годы, вплоть до нынешних, он существует как профессиональное объединение исследователей на общественных началах, позиционируясь в основном на пропаганде географических знаниях, эколого-географическом воспитании и образовании.

 

 

 

—————————————————————————————————————————————

 

 Таким образом, в научной деятельности РГОИ Красноярского подотдела Русского географического общества и его послереволюционного преемника в Красноярске выделяют три основных этапа:

Первый этап — с 1851 по 1898 г. — в этот период происходит становление Сибирского Отдела. Его усилиями снаряжаются экспедиции по всей Сибири, в том числе в Енисейскую губернию, закладываются основы научно-экспедиционной деятельности, формируется постоянный штат сотрудников, в том числе из представителей местной интеллигенции, проживающей на территории Енисейской губернии.

Второй этап — с 1898 по 1920 г. — деятельность Подотдела преимущественно сосредоточивается в рамках изучения Приенисейской Сибири, сам подотдел укрепляется организационно, а в его составе работают наиболее известные в сибирской науке ученые. Постепенно подотдел становится по-настоящему массовой для того времени организацией и достигает наивысших результатов в научно-исследовательской деятельности. События революций и Гражданской войны на несколько лет приостанавливают активную работу, но жизнь в Отделе продолжается.

 Третий этап — с 1921 по 1937 г. — в условиях ликвидации всех форм негосударственной и внепартийной общественной деятельности в стране руководство подотдела пытается найти приемлемые для традиций Географического общества формы научно-исследовательской работы. В силу ряда объективных обстоятельств данный период завершается ликвидацией в 1937 г. Красноярского отдела РГО.

 

 

 

 

Глава II

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КРАСНОЯРСКОГО ОДЕЛА РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО  ОБЩЕСТВА (1901-1937).

§ 1. Археологические исследования Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества (1851-1901 гг.).

 

Археологические исследования силами Сибирского отделения РГО начали проводиться уже с 1850-х гг. Изучением древних памятников Забайкалья занимался Д. Давыдов, древностей Нерчинского округа — А. Павлуцкий, погребальных памятников различных эпох Восточных Саян -И.С. Поляков и И.Д. Черский, каменных изваяний, писаниц Минусинского края — Н.И. Попов, городищ Иркутской губ. — К.Н. Агапитов. Среди работ по археологии следует отметить статьи Н.И. Попова «О каменных бабах Минусинского края» (Известия. 1871. Т.2), «О писаницах Минусинского края» (Известия. 1872. Т.З), «О чудских могилах Минусинского края» (Известия. 1876-1877. Т.7-8). В настоящее время труды Н.И.Попова являются единственным свидетельством о минусинских древностях. Начиная с 1880 г. квалифицированные археологические раскопки проводил Н.И. Витковский. В 11 -м томе «Известий» опубликован его «Краткий отчет о раскопке могилы каменного периода в Иркутской губернии» (1880 г.), а в 1-м и 2-м номерах 20-го тома — статья «Следы каменного века в долине р. Ангары» (1889 г.).

Среди членов ВСОРГО было немало членов, постоянно проживающих в Енисейской губернии. Многие из них в одинаковой мере интересовались геологией, палеонтологией и археологией: И.А. Лопатин, И.Т.Савенков, А.С. Еленев, П.С. Проскуряков и др

Настоящий подъем красноярской археологии связан с началом деятельности директора Красноярской учительской семинарии И.Т.Савенкова, открывшего палеолит на Афонтовой горе в г. Красноярске, который привлек внимание археологов всего мира. Кроме того, И.Т. Савенков немало сделал для исследования памятников на дюнных стоянках в окрестностях Красноярска, наскальных рисунков, в том числе и на Мане, составил первую известную на сегодняшний день археологическую карту г. Красноярска^[16].

За годы работы на археологических памятниках Енисея И.Т.Савенков неоднократно обращался к составлению археологических карт. Первую такую попытку он предпринял в 1885 году, после обследования долины Енисея выше г. Красноярска с М.Е. Кибортом. Эту «… первую в истории археологии Сибири карту археологических памятников Енисея с нанесенными на ней пунктами находок палеолита»^[17] он отправляет в Московское Археологическое общество, где она затерялась и нашлась только в 1906 г.

Еще одна карта, над которой работал И.Т. Савенков хранится в фондах
Красноярского краеведческого музея. Это «Геолого-археологическая карта
окрестностей г. Красноярска Енисейской губернии с показанием мест
нахождения костей вымерших животных и вместе с ними палеолитических
орудий.» По указанию И.Т.Савенкова ее составил и чертил П.М. Руляхин 23
декабря 1886 года.                        

Как известно, с коллекциям Афонтовой горы в 1886 г. были знакомы И.А.Лопатин и Н.М. Ядринцев и это год для И.Т. Савенкова был удачным, ему «впервые удалось обнаружить настоящий культурный слой» (Ларичев, 1969, с.46).

Сам И.Т.Савенков выступая 23 декабря 1891 г.на заседании Общества врачей Енисейской губернии отмечал, что»… со времени нахождения палеолитических орудий, в 1884 г., мы сосредоточили все наше внимание на изучении строения долины р.Енисей, при чем, конечно, денудационные процессы, деятельность атмосферы и воды, занимали первенствующее место. Преследуя, главнейшим образом, антропологические цели, мы, до некоторой степени, специализировались на четвертичной и новейшей геологических эпохах.» (Савенков, 1892, с.88). Становится понятным, почему в название вынесено «геолого-археологическая». Это карта интересна тем, что здесь указаны места, где на склонах Черной сопки и Афонтовой горы у Стрельбища и Кирпичного завода были найдены палеолитические орудия. Также нанесены места выемки глины, которые посещал И.Т.Савенков(1, 2, 3 — между Пороховым погребом батальона и Кирпичным заводом; 4, 5а, 56 — между Кирпичным заводом и Иванихиным логом; 6 — в Иванихином логу; 7 — в устье Иванихина лога;8, 9, 10 — между Иванихиным логом и дачей купца Гуляева). Здесь могли быть найдены кости животных, которых было собрано «350 номеров» в 1885 г.. Кроме того, на карте обозначены семь мест «нахождения предметов неолитической и медной эпох» ( На левом берегу: 1 — Бывший Тир; 2 — Городской сад; 3 — перекресток улиц Бол.Воскресенской и Почтамтской; 4 — лог за Часовней; 5 – Старые кузнечные ряды (площадь); на правом берегу : 6 — Переселенческий пункт; 7- напротив острова Телячий.) Рядом с дачей купца Юдина поставлен значок карандашом, который означает «…разрез еще неподнимающейся вверх…». Особенно ценны сведения о древностях Красноярского района, значительно изменившего свой облик в связи с бурным строительством города, куда попала большая часть отмеченных местонахождений. Безусловно, что это первая археологическая карта г. Красноярска, не утратившая своего значения и в наши дни.

   Под влиянием И.Т. Савенкова многие красноярцы стали интересоваться археологией, среди них известные сибирские исследователи, в том числе и археологи, — А.С. Еленев, С.С. Веселовский, А.П. Мостиц, П.С. Проскуряков. Они известны своими открытиями на Енисее и в Забайкалье. В.Е. Ларичев назвал эту группу исследователей «савенковской школой палеолита» в археологии Сибири , но не только палеолит интересовал их, как и, впрочем, самого И.Т. Савенкова. Многие из них сотрудничали с русскими научными обществами. Все они приняли активное участие в формировании фондов Красноярского музея.

     П.С. Проскуряков (1857-1919) вошел в состав учредительного комитета музея и был его первым консерватором (директором) до 1893 г. В 1888 г. по поручению ВСОРГО П.С. Проскуряков обследует в Енисейской губернии пещеры по Белому и Черному Июсу. В ходе работ обследовано 17 пещер. В одной из них, на правом берегу Белого Июса, недалеко от улуса Тохзаса, обнаружены археологические изделия и на стене руническая надпись, нанесенная красной и черной краской . Уже в наши дни одна из пещер была названа гротом Проскурякова^[18].

    В 1890 и 1892 гг. он проводит исследования в Торгашинских пещерах, сборы на Афонтовой горе. Большую работу П.С. Проскуряков провел по изучению древних могильников в окрестностях г. Красноярска. В ходе разведок только на правобережье он насчитал до 43 курганов раннего железного века. Курганы были не только зафиксированы, на некоторых из них произведены раскопки. Так, в 1896 г. по заданию ИАК он раскапывает курганы у дд. Карымской, Солнечной и с. Дрокино.³³ В 1897 и 1899гг. П.С. Проскуряков проводит исследования одного из культовых памятников в окрестностях г. Ачинска — Айдашенской пещеры.^[19]

 В 1892 г. должность консерватора музея занял А.С. Еленев (1856-?), также работавший в Красноярской учительской семинарии. Интересы его были широкими — география, этнография и археология. Но больше всего внимания он уделял исследованию памятников древнего человека. Его археологические изыскания в первую очередь связаны с изучением пещер, которые он начал обследовать с 1885 г. За время с 1886 по 1892 гг. он зафиксировал 58 пещер в районе pp. Бирюса и Караульная, в 42 из них провел раскопки, 13 раскопал полностью. Позднее одна из исследованных им пещер получила его имя и дала значительный, интересный археологический материал по всем периодам, от палеолита до этнографического времени^[20]. В 1890-1891 гг. в устье р. Бирюса он проводит раскопки многослойной стоянки. Именно эти исследования позволяют считать А.С. Еленева первооткрывателем мезолита Среднего Енисея^[21]. Методика раскопок подобных памятников еще не была разработана, поэтому А.С. Еленев, привлекая методы экономическ стратиграфического, геологического и палеонтологического описаний, смог выделить на стоянке три культурных слоя. Такой подход к исследованиям памятников каменного века позволяет назвать А.С. Еленева родоначальником комплексного метода наряду с И.Т. Савенковым. Материалы, полученные в ходе работ в Бирюсинских пещерах и на стоянке Бирюса, демонстрировались на VIII археологическом съезде (1890 г.) и Всемирном конгрессе антропологов и археологов в Москве (1892 г.).⁴⁰

ого и общественно-политического центра Енисейской губернии Еще одно начинание А.С. Еленева — организация разведочных работ на Средней и Нижней Ангаре. Он осматривал и собирал подъемный материал на стоянках у дд. Карапчанка, Пановское, Чадобец и с. Рыбное. В 1892 г. он переехал в Иркутск, где продолжал активно заниматься археологическими исследованиями⁴¹.

С 1893 по 1903 гг. музеем руководил друг и соратник И.Т. Савенкова -орнитолог М.Е. Киборт (1839-1916). В 1885 г. он с И.Т. Савенковым совершил археологическую разведку на лодке по Енисею от Минусинска до Красноярска. Во время приезда французского археолога барона Ж. де Бая в Красноярск в 1896 г. он и П.С. Проскуряков сопровождали барона в его археологических экскурсиях на Афонтову гору и по другим памятным местам в окрестностях Красноярска.

 

§ 2. Археологические исследования Красноярского подотдела Русского географического общества (1901-1919 гг.).

В 1901 г. Красноярский подотдел ВСОРГО (далее КОРГО) начинает свою деятельность. Большое внимание уделялось изучению геологии, географии, а также археологическим и палеонтологическим исследованиям. Эта деятельность была развернута достаточно широко, в которой участвовали и проводили исследования на археологических памятниках — А.В. Адрианов, В.И. Анучин. Основное внимание исследователи сконцентрировали на изучении курганов и наскальных рисунков.

Лишь в 1904 г. А.В. Адрианов проводит раскопки на палеолитической
стоянке Афонтова гора возле моста, у склада Нобеля.^[22] Результаты этих работ остались неопубликованными, возможно это были разведочные, небольшие по площади раскопки.

Совместно с А.Я. Тугариновым (см. приложения) с 1909 г. работал А.П. Ермолаев (1886-1919).^[23] В 1911 г. во время поездки на Ангару А.П. Ермолаев посетил известную археологическую стоянку на р. Чадобец и попутно ознакомился с археологическими памятниками в окрестностях г. Канска^[24]. В этом же году вместе с директором музея А.П. Ермолаев открыл палеолитическую стоянку у Военного городка в г. Красноярске^[25], а в 1912 г. совместно с геологом музея провел раскопки на Афонтовой горе и у Военного городка. Систематически проводил сбор подъемного материала на стоянках в окрестностях г. Красноярска — Ладейская, Базаиха и др.

Служащий переселенческого управления СМ. Сергеев (позднее известный исследователь древностей Алтая^[26]) в 1914 г. открывает стоянку Переселенческий пункт в окрестностях г. Красноярска, исследует территорию строительства железной дороги Ачинск — Минусинск.

В это же время начинают свои археологические изыскания красноярские гимназисты Н.К. Ауэрбах и В.И. Громов, последний открывает Афонтову гору П. Сим .

В 1914 г. В окрестностях на Афонтовой горе проводит свои последние исследования И.Т. Савенков, который нашел свой последний приют на этой

Горе.

 Исследования не прекращались даже в годы гражданской войны. Все же палеолитическая эпоха остается наиболее притягательной в исследованиях красноярских археологов. В марте того же года Н.К.Ауэрбах обращается в географическое общество с просьбой поддержать раскопки Афонтовой горы. Но это обращение было проигнорировано.

25 апреля 1919 г. была совершена небольшая однодневная экскурсия с 2-мя сотрудниками музея за город в Коровьидлог. Еще раньше там были найдены кости послетретичных млекопитающих: мамонта, носорога и т.д. Теперь же музей интересовала, кроме костей этих животных, возможность увидеть остатки человеческой культуры прошлого. Были произведены небольшие раскопки, давшие как палеонтологические, так и археологические материалы.

 

25 апреля 1919 г. была совершена небольшая однодневная экскурсия с 2-мя сотрудниками музея за город в Коровии лог. Еще раньше там были найдены кости послетретичных млекопитающих: мамонта, носорога и т.д. Теперь же музей интересовала, кроме костей этих животных, возможность увидеть остатки человеческой культуры прошлого. Были произведены небольшие раскопки, давшие как палеонтологические, так и археологические материалы.

 

 § 3. Археологические исследования Красноярского подотдела   Русского географического общества (1920-1937 гг.).

В 1919 г. начинают сотрудничать с Красноярским музеем, Г.П. Сосновский, Г.К. Мергат и Н.К.Ауэрбах. В этом же году Г.П. Сосновским, Н.К.Ауэрбахом и сотрудниками музея было проведено 40 экскурсий в окрестностях Красноярска, осмотрены ранее известные и открыты новые памятники (Гремячий лог, Кача 1 и др.), проведены раскопки на палеолитической стоянке Военный городок, систематизированы археологические коллекции музея (Ларичев, 1969; Акимова, 1993, 1995).

 Вероятно, Г.Мергарт разработал планы археологических исследований Красноярского музея на Енисее не без активного участия Г.П.Сосновского и Н.К.Ауэрбаха. Уже весной 1920 г., как только сошел снег, сотрудники новоиспеченного археологического отдела начинают обследование окрестностей Красноярска. 20 апреля Г.Мергарт и Г.П.Сосновский осмотрели городище и зафиксировали 5 курганов у с. Ладейка. В мае они посетили дюнные стоянки у с. Базаиха (05.05), у монастыря (11-12.05), у д. Перевозной (14.05), а также палеолитические стоянки Военный городок (9.05) и Переселенческий пункт (14.05).

Вероятно, Г.Мергарт разработал планы археологических исследований Красноярского музея на Енисее не без активного участия Г.П.Сосновского и Н.К.Ауэрбаха. Уже весной 1920 г., как только сошел снег, сотрудники новоиспеченного археологического отдела начинают обследование окрестностей Красноярска. 20 апреля  Г.Мергарт и Г.П.Сосновский осмотрели городище и зафиксировали 5 курганов у с. Ладейка. В мае они посетили дюнные стоянки у с. Базаиха (05.05), у монастыря (11-12.05), у д. Перевозной (14.05), а также палеолитические стоянки Военный городок (9.05) и Переселенческий пункт (14.05).

Из известных ранее стоянок эпохи палеолита Красноярска наибольшее внимание Г.П. Сосновского привлекла Афонтова гора . Первая же разведка его и А. Я. Тугаринов на склоны Афонтовой горы (Афонтова гора II, участок 3, восточный склон, и участок 5) привела к новому важному наблюдению: в лёссовых толщах ее они проследили не один, а три культурных горизонта, залегающих друг над другом ⁴. Первые палеолитические находки, как показали разведочные зачистки обнажений и шурфы, начали встречаться в «подпочве на глубине 60—65 см; после стерильного слоя Г. П. Сосновский выявил сначала второй культурный горизонт, залегающий в желтом лёссе на глубине 90—95 см, а затем на глубине 240 см — третий «основной и настоящий» культурный слой толщиной 5—25 см. В некоторых местах раскопа на участке 1 толщина культурного слоя достигала небывалой мощности — 1,5 м⁵.

Г.П. Сосновский сделал сначала ошибочный вывод о том, что верхние горизонты появились над третьим в результате сползания последнего сверху со склонов горы и, исходя из этого представления, датировал все три горизонта одним временем.

В этом же году при участии сотрудников Красноярского музея Г.П. Сосновский раскопал новый участок поселения у Военного городка (Кирпичные сараи). В устье оврага на берегу Енисея, недалеко от места, где в 1911 г. делали сборы А.Я. Тугаринов и А.П. Ермолаев, в слое лёсса он обнаружил разнообразные мелкие каменные орудия и расколотый вдоль бивень мамонта. Среди остатков фауны преобладали кости северного оленя, из ребра которого было изготовлено орудие.

Изучение Минусинского края Енисейской губернии, куда Г. Мергарт и Г.П. Сосновский приехали и, где первоначально они познакомились с памятниками (5-9.06) у населенных пунктов Шушенское, Восточное, Саянское, Каменка, Ниж.Коя, Казанцева, а через неделю (14-23.06) у Луговское, Алтай, Означенное, Борки, Кривая и озера Тагарское.

После этого была совершена поездка по Енисею. С 4 по 12 июля экскурсия в Усть -Абаканскую управу по маршруту — Усть-Абакан, гора Самохвал, р. Ташеба. Затем, с 19 по 30 июля осмотрены памятнику на р. Тубе, у с. Бузуново, Тепсей, Комарково, д. Потрошилово, Биря и Быстрая, горы Туран и Тепсей. Далее состоялась поездка на лодке по Енисею в район горы Куня (31.07), с. Батени (3.08), д.Лепешкинна (4.08 ), Аешки и Кокорево (5.08), с. Новоселово и Караульный острог (6. 08).

В ходе этих поездок было обследовано 37 пунктов и проведено изучение 65 памятников и местонахождений, основную массу которых составляли дюнные стоянки и курганы. Были раскопаны два татарских кургана близ улуса Откина, два погребения у д. Означенное, скопированы рисунки на плитах у горы Туран и писаницы на гг. Тепсей и Георгевской, а также обнаружены городища на горе Куня иуд. Быстрой. Масштабы разведочных работ,, охвативших весь средний Енисей были столь значительными, что подобное мероприятие было осуществлено повторно лишь в середине 50-х гг. экспедицией М.П.Грязнова.

В 1923 г. исполняется 40 лет с тех пор, как И.Т. Савенков открыл енисейский палеолит. По этому случаю Восточно-Сибирский отдел Географического общества и его Средне-Сибирское отделение выделяют средства на продолжение исследований древнейших памятников культуры окрестностей Красноярск направляется Г.П. Сосновский, здесь к нему присоединяются его коллеги по предшествующим работам Н.К. Ауэрбах и В.И. Громов. Новые исследования, которые развернулись в мае, положили начало самому блестящему и плодотворному периоду в истории изучения красноярского палеолита. Для него характерны не только широкие разведывательные работы, но и стационарные раскопки больших масштабов на целом ряде ключевых памятников, открытых и предварительно изуч Исследователи Афонтовой горы II не ограничились раскопками. В.И. Громов, продолжая лучшие традиции сибирской палеолитической школы И.Д. Черского и И.Т. Савенкова, обращается к изучению геологии памятника и добытых при раскопках палеонтологических материалов. Это делается в первую очередь для того, чтобы определить геологический возраст афонтовской культуры в рамках плейстоценовой истории Сибири.

Фаунистические остатки давали особенно благодатный материал вследствие его изобилия и разнообразия. Внимание В. И. Громова привлекли остатки мамонтов, северного оленя, бизона и песца, т.е. северные формы животных. Последние из них, составлявшие на Афонтовой горе около 70% хищных, В.И. Громов считал «единственной пока руководящей формой афонтовской культуры», впервые встретившейся так далеко на востоке (92°53′ в. д.).

Однако фауна, как и облик культуры, по мнению В. И. Громова, не определяют сами по себе возраста памятника. Главное это геологические наблюдения и количественное соотношение видов плейстоценовыхживотных. В связи с этим он, исходя из схемы террас Енисея, разработанной И.Т. Савенковым, не соглашается с выводом Г. Мергарта об однородности и одновременности лёссообразования и следующего из него заключения о синхронности всех лёссовых поселений долины Енисея. В.И. Громов датировал Афонтову гору II, культурный слой которой залегал в нижних отделах лёссовой толщи, послеледниковой эпохой (сухой период после вюрмского оледенения), временем формирования последней из древнейших «террас размытия». Отсюда следовал вывод, что раскопки 1923 г. раскрыли самое древнее из лёссовых поселений окрестностей Красноярска и долины Ангары (на Верхоленской горе не найдены ни мамонт, ни песец).

Это был, по заключению В. И. Громова, период широкого распространения по долинам Енисея степных пространств, местами рассеченных рощами^[27].

В декабре состоялось объединенное заседание КОРГО и коллегии музея, на котором археологом Н.К. Ауэрбахом было сделано сообщение о произведенных им вместе с Г.П. Сосновским раскопках Афонтовой горы. Демонстрировались роскошные фотографии места раскопок и найденные орудия… Отдельно показывались впервые найденные в Сибири кости человека древнекаменного периода.^[28]

Успехи исследований на Афонтовой горе вызвали большой интерес к геологическому прошлому Енисея. На одном из заседаний КОРГО А.Я. Тугаринов поднимает вопрос об исследованиях в окрестностях Красноярска в виде небольших экскурсий с целью выяснения ряда вопросов местной палеографии и предлагает следующую программу:

1. Путем обследования лессовых отложений, а также путем обследования многочисленных пещер по р. Мане и Енисею в пределах Красноярского уезда, выяснить состав послетретичной фауны края.

2.   Путем нивелировки террас Енисея в районе Красноярска установить процесс их происхождения в связи с историей долины р. Енисей.

3.   Выяснить районы распространения лессовых отложений в той же части губернии. Совет общества, приняв эту программу, поручил ее осуществление А.Я. Тугаринову, который совместно с членами общества Е.Л. Юдиной и В.Н. Башмаковой были совершены экскурсии: с 20 июля по 11 августа в район р. Маны, с 4 по 14 сентября вверх по Енисею в район Карауленских пещер, а в промежутке между этими сроками ряд пешеходных экскурсий в окрестности Красноярска. В экскурсии в район Карауленских пещер принимали участие еще два члена отдела: Н.А. Дмитриев и А.В. Кудрявцев^[29].

 Еще одним из объектов внимания красноярских исследователей  были пещеры. Интерес к карстовым полостям был сформирован  благодаря  не только широкой эрудиции  А.Я Тугаринова, но и практическим результатам раскопок  предшественников  и  современных ему  исследователей-красноярцев^[30].  Осмотр пещер в районе Степного Баджея (среднее течение р. Мана) видимо, не принес А.Я. Тугаринову желанных результатов, и он организовал в сентябре 1924 г. Раскопки в одной из Караульных пещер по левому берегу Енисея, в 21 км выше Красноярска, которая теперь носит его имя. Вдоль русла Енисея возвышаются известняковые останцы, в которых насчитывается порядка 20 пещер и карстовых ниш.

 Пещера Тугаринова расположена в сотне метров от Енисея в боковом, слабо обводненном логу, на высоте 37 м от уровня главной реки. Пещера  Тугаринова,  точнее,  грот  (по принятой  в  карстоведческой литературеклассификации) представляет собой удобное для обитания человека скальное убежище. Согласно архивным данным (Красноярский краевой краеведческий музей, без номера), А.Я. Тугаринов заложил раскоп в устьевой части пещеры и шурф в дальней ее части. Полученные материалы были частично опубликованы^[31], а археологическая коллекция, включающая разновременные предметы, передана в Красноярский музей (ККМ, колл. 145). Из своих сборов в пещере А.Я. Тугаринов определил 62 кости, принадлежащие 13 видам птиц: хохлатая чернеть, свиязь, чирок, тетерев, рябчик, белая куропатка, ястребиная и болотная сова, желна, ворон , черная ворона, галка и кедровка. Часть палеоорнитологических  материалов не удалось определить ввиду отсутствия достаточно качественной сравнительной коллекции. Остатки млекопитающих в количестве 357 костей были переданы СИ. Оболенскому (Obolensky,1926), который определил 11 видов, включая домашнюю лошадь и быка.^[32].

 В 1924 и 1925 гг. раскопки на Афонтовой горе II вели те же исследователи по поручению Средне-Сибирского отдела РГО. Они финансировались губпросветотделом, и в них по-прежнему участвовали школьники. Отдельные участки раскопа возглавляли под наблюдением Н.К. Ауэрбаха, Г.П. Сосновского и В.И. Громова члены кружка им. И.Т. Савенкова, которые прошли специальную подготовку^{55 [}

Раскопки двух последних лет уточнили многие детали характера стоянок, их стратиграфию, особенности материальной культуры и бытовых комплексов. Руководители раскопок пришли к интересным выводам, прежде всего в части детализации стратиграфических условий залегания культурных остатков и окончательно подтвердили заключения И. Т. Савенкова и Г. П. Сосновского относительно многослойности Афонтовой горы, а также опровергли мнение Г. Мергарта об однородности и одновременности лёссовых отложений долины Енисея, а следовательно, невозможности стратиграфического выделения ранних и поздних палеолитических горизонтов.

В 1923— 1925 гг. на стоянке проведены большие раскопки (вскрыто около 200 м площади), во время которых В. И. Громовым проведено детальное геологическое изучение стоянки и собранных здесь костных остатков фауны млекопитающих (около 10.000 костей животных).

Тщательный анализ комплекса геологических данных не только по самой стоянке, но и по большой территории окрестностей Красноярска, а также подробный анализ палеонтологических материалов, позволили В.И. Громову создать весьма убедительную картину формирования отложений стоянки Афонтова Гора II и выявить палеогеографические условия времени обитания человека на этой стоянке.

Все это дало возможность В. И. Громову уже в 1928 г. совершенно определено отнести эту стоянку (ее нижний культурный горизонт) к позднеледниковому (вюрмскому) времени^[33] С тех пор всем исследователям Енисейского бассейна стоянка Афонтова Гора II стала служить как бы палеогеографическим эталоном, геологическим репером, с которым сравнивались те или иные геологические тела при их привязке к позднеледниковью.

 Она имела исключительно важное значение для разработки проблем, связанных с анализом процесса эволюции позднепалеолитических культур долины Енисея на заключительном этапе Следующие два года (1926-1927) красноярские исследователи изучали один из их развития. Работа на Бирюсе тесно связывалась с планами В.И. Громова и Н.К. Ауэрбаха по изучению единой схемы развития енисейского палеолита, над которой они работали с Г. П. Сосновским все предшествующие годы. В. И. Громов и Н. К. Ауэрбах впервые посетили место расковок А. С. Еленева на Бирюсе в 1924 г., а затем в 1925 г. Однако тогда они бегло осмотрели место поселения, а раскопок из-за недостатка времени и средств не производили.

Систематические раскопки на Бирюсе планируются только в 1926 г. на средства Средне-Сибирского отдела Географического общества, Красноярского музея и Общества изучения Сибири и ее производительных сил^[34]. Работы велись силами членов школьного кружка им. И. Т. Савенкова. Неблагоприятные погодные условия не позволили сразу широко развернуть раскопки, и поэтому в 1926 г. удалось вскрыть только 70 м . В июле 1927 г. Н.К. Ауэрбах и В. И. Громов возобновили работы и только за один полевой сезон раскопали около 300 м площади многослойного поселения.

При раскопках Бирюсы исследователи использовали ту же методику раскопок, что и на Афонтовой горе, хотя и внесли в нее некоторые изменения: «В каждой колонке (1x1x2) последовательно разбирался на квадратном метре один слой за другим. Более значительная площадь до 10 кв. м. вскрывалась лишь для верхнего слоя А. Для остальных это делалось лишь в том случае, если на квадрате встречалось скопление культурных остатков. Находки из различных слоев завертывались в отдельные пакеты с соответствующей этикеткой; каждая колонка имела столько регистрационных карточек, сколько встречалось в ней культурных горизонтов. На карточках заносились глубина залегания первых и последних находок, наблюдения за характером слоя, точно фиксировались наиболее интересные находки.. .»^[35]

При этом исследователи, как и на Афонтовой горе увязали свои работы с раскопками предшественников. Бирюсинский раскоп В.И.Громова и Н.К.Ауэрбаха был прирезан к раскопу А.С.Еленева, а дополнительной шурфовкой были определены границы распространения культурного слоя памятника. Методика передвигающегося вертикального разреза (контроль за стратиграфией) позволила четко вычленить пять культурных слоев. В слое А эпохи голоцена залегал смешанный материал от неолита до средневековья, слой В по современным данным датировался эпохой мезолита, а слой С был отнесен к палеолитическому периоду. При этом нижний палеолитический культурный слой разделялся стерильными прослойками на горизонты С1, С2 иСЗ.

После двухгодичных раскопок они получили большой вещественный материал и провели тонкие геолого-стратиграфические наблюдения, позволившие уточнить и детализировать выводы, сделанные в свое время А.С. Еленевым.

Именно в этот период на Енисее начинались научная деятельность и становление В.И. Громова как геолога палеолита. Основная идея В.И. Громова, получившая впоследствии оформление в его работах — это роль крупных млекопитающих и палеолитического человека в истории четвертичного периода. На основе палеонтологического и археологическогоматериала им обосновывалась стратиграфия четвертичных отложений, намечался характер климатических изменений. Соответственно, решались и обратные задачи — датирование археологических памятников методами четвертичной геологии (палеонтологический, геоморфологический, методы изучения лессовых пород и др.).

Соотношение культурных слоев на Афонтовой горе, Бирюсе и других стоянках подвело В.И.Громова еще в красноярский период к важным выводам о датировке памятников каменного века Енисея. При этом исследователь использовал комплексный подход с позиций нескольких смежных наук.

По существу, именно на стоянках окрестностей Красноярска В.И. Громовым заложены основы геологического палеолитоведения или геологии палеолита. Он писал, что енисейские стоянки «…с замечательной точностью…позволяют нам связать поселения здесь человека с эпохой образования вторых и первых надпойменных террас Енисея, временем формирования ископаемых почвенных покровов, а также образованием делювиальных лессовидных суглинков имеющих широкое распространение в бассейне Енисея»^[36]

Проведенное В.И.Громовым (частично совместно с Г.Ф.Мирчинком) комплексное изучение террас Енисея и палеолитических памятников позволило разработать геологическую периодизацию палеолита Енисея, дать впечатляющие палеогеографические картины времени обитания древнего человека на Енисее.

Идея объединения данных четвертичной геологии, археологии палеолита и палеофаунистического материала, предпринятая В.И.Громовым позднее и в масштабах Советского Союза, имела главную цель — определение возраста находимых стоянок древнего человека. Отсутствие в те времена достаточно точных, ныне широко используемых геохронологических методов типа радиоуглеродного, требовало подхода с естественноисторических позиций, и, прежде всего выяснения генезиса речных террасовых комплексов. Подобный подход к изучению эволюции. Подобного рода комплексные исследования проводились впервые в мировой практике.

Подобный подход к изучению эволюции природной среды и человеческого общества по существу разрабатывался и до В.И.Громова, в частности, одним из его учителей, — Г.Ф.Мирчинком на материалах юга Русской равнины. Енисейская долина в среднем её отрезке, где Громов начал до этого самостоятельно работать, представляла собой более яркий объект. Среднегорный рельеф отрогов Восточных Саян и мощный водоток Енисея с его притоками создали за четвертичный период визуально четкую картину наличия разновозрастных речных террас, в теле которых во многих местах обнаруживались следы долговременного обитания человека.

По мнению В.И.Громова по геолого-фаунистическим признакам выделяются три группы стоянок Енисея.

1.       Расположенные на 15-18 метровых террасах. Характеризуются сплошным культурным слоем, залегающим в лессах делювиального происхождения. К этой группе относятся нижний горизонт Афонтовой II, Бугач, верхний горизонт Афонтовой III, Тележный лог у Кокорево.

2.       Расположенные на 9-12 метровых террасах. Культурные остатки залегают в виде отдельных очагов в древнеаллювиальных лессовидных песках. К этой группе относятся Переселенческий пункт, Бирюса (слой С), Забочка, Бузуново.

3.       Расположенные на высоте 18 метров от уровня Енисея. Культурный слой залегает в типичном лессе. К этой группе принадлежит Бирюса (слой В), Афонтова II (верхний горизонт).⁶⁰

 Конечно, спустя десятилетия после публикации В.И.Громова, не все палеолитические памятники Енисея вписываются в его схему. Современная схема распространения палеолитических стоянок Красноярского района отличается значительно большей вариацией их расположения и датировок. Тем не менее, основные выводы и наблюдения В.И.Громова, сделанные им в наиболее ранний красноярский период своей научной деятельности не утратили своего значения и сегодня.

После отъезда из Красноярска в 1926 г. В.И. Громова в Ленинград, Н.К. Ауэрбах в Новосибирск. Географическое общество в Красноярске, хотя и продолжало проводить археологические исследования, однако основное внимание было сосредоточено на исследовании курганов и городищ (Карцов, Катков).

Подводя итоги геоархеологических исследований проводимых Красноярским отделом Русского географического общества в 1901-1937 гг., дает нам осно утверждать, стали достоянием мировой науки. Такие объекты как Афонтова гора стала одним из самых известных в Сибири палеолитическим памятникам. А сами исследователи (И.Т.Савенков, А.Я. Тугаринов, Н.К.Ауэрбах, Г.П. Сосновский, В.И. Громов) составили гордость отечественной науки.

 

 

 

Института геологических наук АН СССР, вып.64, геологическая серия, №117. М., 1948, 524 с.

 

 

 

Список источников и литературы

1.     А. Археологические исследования в Приенисейском крае в 1926 г. // Северная Азия, 1927, №1 (13).

2.    А.Т. Экспедиционные работы ВСОРГО 1927 г. // Северная Азия, 1928, №1 (19);

3.    Абрамова 3.А.

4.    Акимова Е.В. Стоянка Военный городок в Красноярске: история и перспективы // Пятые исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова (Омск, 19-20 октября 2000 г.). — Омск, 2000. — С.5-8.

5.    Ауэрбах Н.К.. Археологические исследования в Сибири в 1927 г. // Сибирские огни, 1928, кн. III;

6.    Ауэрбах Н. Сибирь. // Известия ЦБК, 1926, № 4.

7.    Ауэрбах Н.К., Громов В.И. Материалы к изучению Бирюсинских стоянок близ Красноярска // Палеолит СССР. ИГАИМК, вып. 118, 1935.

8.    Ауэрбах Н.К. и Громов В.И.. Материалы к изучению бирюсинских стоянок близ Красноярска, «Изв. ГАИМК», 1935, вып. 118;

9.    Б.С. Исследовательская работа Средне-Сибирского отдела РГО. «Северная Азия», 1928, №1 (19).

10. Ю.Вдовин А. С, Макаров Н.П. Ермолаев А.П. как археолог, этнограф и

музейный работник // Молодая археология и этнология Сибири. XXXIX РАЭСК. Доклады. — Чита, 1999. — С.21-23. 11. П.Вдовин А.С, Гуляева Н.П., Макаров Н.П., Баташев М.С., Васильев

А.Д., Выдрин Е.В. Русское географическое общество в Красноярске

(1901-1937 гг.) — Красноярск: РИО КГПУ, 2001.- 120 с.

 12. Громов В.И. Геология и фауна палеолитической стоянки Афонтова

Гора П. // Труды Комиссии, по изучению четвертичного периода.

Л.:Изд-во АН СССР, 1932, №1.

1 З. Громов В.И. К вопросу о возрасте Сибирского палеолита. // Докл. АН СССР, 1928, №10.

14. Громов В.И. Палеонтологическое и археологическое обоснование стратиграфии континентальных отложений четвертичного периода на территории СССР. /Труды Института геологических наук АН СССР, вып.64, геологическая серия, №117. М., 1948, 524 с.

15. Громов В.И. Некоторые новые данные о фауне и геологии палеолита Восточной Европы и Сибири // Палеолит СССР, Известия ГАИМК, вып. 118, 1935. С.246-270.

16. Дроздов Н.И., Артемьев Е.В., Чеха В.П., Хазартс П. Позднепалеолитическая стоянка Афонтова гора 2 — новые результаты геоархеологического исследования // Проблемы археологии и палеоэкологии Северной, Восточной и Центральной Азии. -Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2003. — С. 117 — 120;

17.Дроздов Н.И., Чеха В.П., Хазартс П. Геоморфология и четвертичные отложения Куртакского геоархеологического района (Северо -Минусинская впадина). — Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005. — 112с;

18.Дроздов Н.И., Чеха В.П.. Артемьев Е.В., Хаззартс П. Геология, археология и четвертичные отложения Куртакского геоархеологического района. — Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2007. — 150 с;

19. Еленев А. С. Заметка к археологии окрестностей г. Иркутска // ИВСОРГО. — 1894. —T.XXV.- № 1.

20. Еленев А.С. Бирюсинских и Караулинских пещерах // Приложение к памятной книге Енисейской губернии. — 1890;

21. Еленев А.С. Раскопки близ устья р. Бирюсы в Красноярском округе // ИВСОРГО. — 1892. — Т.ХХШ. — № 2;

22. Еленев А.С. Сообщение о Бирюсинских пещерах // ИВСОРГО. — 1886. —T.XVII. — № 3-4;

23. Еленев А.С. Сообщение о Бирюсинских пещерах за 1888 г. // ИВСОРГО. — 1894. —T.XXV. — № 2-3.

24. Ермолаев А.П. К археологии окрестностей г. Канска, Енисейской губернии // Сибирский архив. — 1912. — № 4. — С.237-243.

25. Заика А.А., Вдовин А.С.

26. Зенин, В.Н. Геоархеология и особенности материальной культуры палеолитического местонахождения Луговское/ В.Н. Зенин, СВ. Лещинский, К.В. Золотарев, П.М. Грутес, М.-Х. Надо// Археология, этнография и антропология Евразии. — 2006. — № 1.-С.41-53.

27. Известия КОРГО- Т. П. — Вып. II. Красноярск, 1906.

28. Кто Вы, доктор Крутовский?. — Красноярск, 2002. С.28-29.

29. Культурное строительство в Сибири 1917-1941. Сб. документов. Новосибирск: Зап-Сиб. из-во, 1979. — С.138-140.

30.Ларичев В.Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. 4.1.

— Новосибирск: Наука, 1969.

31.Макаров Н.П и др. Пещера Еленева — многослойный голоценовый археологический памятник на Среднем Енисее // Проблемы археологии, этнографии, истории и краеведения Приенисейского края. — Красноярск: Изд-во КГУ, 1992. — Т. 1. — С. 111-120.

32. Макаров Н.П. Безызвестных Е.Ю. Неутомимый исследователь древностей // Век подвижничества. — Красноярск, 1989. — С.43-57.

33. Макаров Н.П., Вдовин А.С Археологические карты И.Т.Савенкова // Четвертые исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. -Омск, 1997. -С.34-36.

34. Макаров Н.П., Макарова Н.А. Вдовин А.С. Материалы к биографии и научной деятельности П. С. Проскурякова // Архивные чтения. Становление Красноярска как экономического и общественно-политического центра Енисейской губернии — Красноярск, 1998. — С. 89-95

35. Мандрыка Н.В., Макаров Н.П., Мартынович Н.В., Оводов Н.Д., Андренко О.В., Чеха В.П. Комплексное исследование пещеры Тугаринова // Древности Приенисейской Сибири. Вып. 1. — Красноярск: Изд-во КГУ, 1996.-С.83- 115.

36. Медведев Г.И., Воробьева Г.А. К проблеме группировки геоархеологических объектов Байкало-Енисейской Сибири// Палеоэкология плейстоцена и культуры каменного века Северной Азии и сопредельных территорий: Материалы международного симпозиума. — Новосибирск — т. 2., С. 148 — 159.;

37. Медведев Г.И., Генералов А.Г., Дроздов Н.И., и др. Проблемы научной экспертизы и практики изучения геоархеологических объектов Байкальской Сибири: Методология, методы, рекомендации. — Иркутск, 1996.-53 с;

38. Окладников А.П., Оводов Н.Д., Рыбаков С.А. Грот Проскурякова -новая палеолитическая стоянка в Хакасии // БКИЧП -1975. — Вып. 44. -С.111-117.

39. Организован отдел Всесоюзного географического общества АН СССР. Краткая заметка. // Красноярский рабочий 8.06.1947 ;

40. Отчет географического общества СССР за 1947 г. // Изв. ГО. Т.80.

вып.6. 1948. С.625-663 (о работе Красноярского отдела ГО — с.646-647).

41. Подлесный А. Возобновляет работу Красноярский отдел Всесоюзного географического общества // Красноярский рабочий 4.10.1947.;

42. Проблемы научной экспертизы и практики изучения геоархеологических объектов Байкальской Сибири (методология, методы, рекомендации) / Медведев Г.И., Генералов А.Г., Дроздов Н.И., Лбова Л.В., Акимова Е.В., Бердникова Н.Е., Ветров В.Н., Воробьева Г.А., Горюнова О.И., Заика А.Л., Ласточкин СВ., Липнина Е.А., Макулов В.И., Осадчий С.С., Ощепкова Е.Б., Савельев Н.А., Ташак Е.В. — Красноярск-Иркутск-Улан-Уде: Изд-во «Арком»,1996. — 53 с.

43. Проскуряков П. СИюсские пещеры // ИВСОРГО. — 1889. — Т. XX. — № 2;