Автор: Понкратьева Галина Викторовна
В тот вечер облака густо сыпали невероятно пушистыми снежинками, можно даже сказать — перьями. Настоящее мохнатое белое безумие. В дальнем углу сквера на одинокой лавочке недвижно сидели двое: юноша и ворона. Оба, закинув головы, совершенно непосредственно созерцали падающий снег. Юноша улыбался летящим в лицо хлопьям, ворона смотрела вверх, раскрыв клюв.
«Кра-аа-а! — сказала Ворона. — Кра!-сота!»
«Даааа, сказочная красота!» — ответил Юноша, видимо, нисколько не удивляясь факту, что с ним рядом не то что сидит, а еще и разговаривает птица. Не отрывая взгляда от неба, задумчиво добавил: «Если долго вглядываться в снег, летящий тебе в лицо, то начинает казаться, что это ты летишь ему навстречу. Небо тянет, тянет….и начинаешь сожалеть о том, что это иллюзия, что летать-то не умеешь.»
«А чем твоя иллюзия тебя не устраивает? Чудесная иллюзия. Я бы даже сказала, реальная.Так что, наслаждайся!»
Юноша резко повернулся к Вороне, от чего вокруг лавочки взметнулся белый вихрь, уставился, хлопая ресницами.
А та, отряхивая крыльями снег с лап, продолжала: «Всё вы, люди, усложняете. До кра!-краа-а-айности. Почувствовал небо — радуйся! Увидел сказку — любуйся! Ан нет, сожаления им подавай! Шмяк! Крылья, друг мой, даются только свободным.»
Юноша лукаво улыбался, кивая головой.
Ворона скосила глаза на комочек снега, опустившийся ей на клюв, спросила: «Ага, узнал меня, наконец?»
«Узнал, узнал!» — Юноша метался руками, не зная, за какую часть птицы ухватиться, чтобы выразить свою радость встречи. Наконец, чмокнул в клюв. «Вечный философ Крамер! Твои речи ни с чьими не спутаешь! Наотличку. По какой причине в наших краях?»
Ворона неведомо откуда вытащила носовой платок и промокнула на клюве лужицу, оставшуюся от снежного комочка.
«Дело, видишь ли. Срочное. Поэтому только на крыльях.»
Юноша откинулся на спинку лавочки и снова окунулся взглядом в снежное небо.
Каждый раз, когда возникала тупиковая ситуация, рядом появлялся Крамер. И, вроде, по своим делам появлялся, но тютелька в тютельку в тот момент, когда так требовалась помощь или поддержка. Это было явлением необычным хотя бы потому, что никогда не было известно, в каком облике он встретится. Им мог стать попутчик в поезде, таинственным образом знавший, какое место в мире выбрать для уединения, потому что именно оттуда он как раз возвращался. Это мог быть бездомный котенок, который, отогревшись в теперь его доме, давал ласку, любовь и преданность одинокой душе, так ищущей тепла. Или он превращался в прохожего, который помогал донести котенка, а потом приглашал уехать вместе туда, где так приятно уединение от суеты. Мог он и зазвенеть знакомым голосом в телефоне человека, взметнувшим руки к небу в нестерпимой боли, — чтобы увести его от последней черты волшебной фразой «Папа, я так по тебе соскучился…» А по большому счету, все это было чудом. Кто умел не только смотреть, но и видеть суть, всегда это знал.
Снегопад кончился. В воздухе кружились редкие снежинки, слегка поблескивая в свете тусклого фонаря.
Ворона сидела нахохлившись и была похожа на обыкновенную среднестатистическую птицу. Задумчивость всех делает похожими.
Спросила осторожно, даже не шевелясь:»Что тебя так тревожит, друг мой?»
«В одном далеком городе,» — заговорил Юноша, не отрывая взгляда от неба- «живет женщина. Так сложилась жизнь, что никого с ней рядом нет, хотя по миру есть родные и близкие люди. Плачет много. Когда никто не видит. Загружает себя работой до предела, лишь бы не думать, чем уже много лет стала ее жизнь. Чтобы не угаснуть, находит для себя «солнышки — тех, кому можно отдать свои нерастраченные любовь, заботу, ласку… По тому, что мы отдаем, можно ведь легко определить, чего нам не хватает.»
Юноша помолчал немного и, кивнув своему мысленному решению, быстро проговорил: «Я хочу, чтобы в ее жизни случилось чудо.»
«Кто верит в чудеса, встречает их сам. Тем, кто отрицает чудо, как нечто несуществующее в прагматичной реальности, я помочь не могу. Все равно не увидят чудо. Люди замечают лишь то, во что верят, вот и воздается каждому …по его вере,» — тот, кто был в образе Вороны, коротко взглянул на Юношу.
«Кра-аа-а! — сказала Ворона. — Кра!-сота!»
«Даааа, сказочная красота!» — ответил Юноша, видимо, нисколько не удивляясь факту, что с ним рядом не то что сидит, а еще и разговаривает птица. Не отрывая взгляда от неба, задумчиво добавил: «Если долго вглядываться в снег, летящий тебе в лицо, то начинает казаться, что это ты летишь ему навстречу. Небо тянет, тянет….и начинаешь сожалеть о том, что это иллюзия, что летать-то не умеешь.»
«А чем твоя иллюзия тебя не устраивает? Чудесная иллюзия. Я бы даже сказала, реальная.Так что, наслаждайся!»
Юноша резко повернулся к Вороне, от чего вокруг лавочки взметнулся белый вихрь, уставился, хлопая ресницами.
А та, отряхивая крыльями снег с лап, продолжала: «Всё вы, люди, усложняете. До кра!-краа-а-айности. Почувствовал небо — радуйся! Увидел сказку — любуйся! Ан нет, сожаления им подавай! Шмяк! Крылья, друг мой, даются только свободным.»
Юноша лукаво улыбался, кивая головой.
Ворона скосила глаза на комочек снега, опустившийся ей на клюв, спросила: «Ага, узнал меня, наконец?»
«Узнал, узнал!» — Юноша метался руками, не зная, за какую часть птицы ухватиться, чтобы выразить свою радость встречи. Наконец, чмокнул в клюв. «Вечный философ Крамер! Твои речи ни с чьими не спутаешь! Наотличку. По какой причине в наших краях?»
Ворона неведомо откуда вытащила носовой платок и промокнула на клюве лужицу, оставшуюся от снежного комочка.
«Дело, видишь ли. Срочное. Поэтому только на крыльях.»
Юноша откинулся на спинку лавочки и снова окунулся взглядом в снежное небо.
Каждый раз, когда возникала тупиковая ситуация, рядом появлялся Крамер. И, вроде, по своим делам появлялся, но тютелька в тютельку в тот момент, когда так требовалась помощь или поддержка. Это было явлением необычным хотя бы потому, что никогда не было известно, в каком облике он встретится. Им мог стать попутчик в поезде, таинственным образом знавший, какое место в мире выбрать для уединения, потому что именно оттуда он как раз возвращался. Это мог быть бездомный котенок, который, отогревшись в теперь его доме, давал ласку, любовь и преданность одинокой душе, так ищущей тепла. Или он превращался в прохожего, который помогал донести котенка, а потом приглашал уехать вместе туда, где так приятно уединение от суеты. Мог он и зазвенеть знакомым голосом в телефоне человека, взметнувшим руки к небу в нестерпимой боли, — чтобы увести его от последней черты волшебной фразой «Папа, я так по тебе соскучился…» А по большому счету, все это было чудом. Кто умел не только смотреть, но и видеть суть, всегда это знал.
Снегопад кончился. В воздухе кружились редкие снежинки, слегка поблескивая в свете тусклого фонаря.
Ворона сидела нахохлившись и была похожа на обыкновенную среднестатистическую птицу. Задумчивость всех делает похожими.
Спросила осторожно, даже не шевелясь:»Что тебя так тревожит, друг мой?»
«В одном далеком городе,» — заговорил Юноша, не отрывая взгляда от неба- «живет женщина. Так сложилась жизнь, что никого с ней рядом нет, хотя по миру есть родные и близкие люди. Плачет много. Когда никто не видит. Загружает себя работой до предела, лишь бы не думать, чем уже много лет стала ее жизнь. Чтобы не угаснуть, находит для себя «солнышки — тех, кому можно отдать свои нерастраченные любовь, заботу, ласку… По тому, что мы отдаем, можно ведь легко определить, чего нам не хватает.»
Юноша помолчал немного и, кивнув своему мысленному решению, быстро проговорил: «Я хочу, чтобы в ее жизни случилось чудо.»
«Кто верит в чудеса, встречает их сам. Тем, кто отрицает чудо, как нечто несуществующее в прагматичной реальности, я помочь не могу. Все равно не увидят чудо. Люди замечают лишь то, во что верят, вот и воздается каждому …по его вере,» — тот, кто был в образе Вороны, коротко взглянул на Юношу.
«Дай ей возможность поверить,» — прошептал Юноша. — «Знаешь, однажды она решила, что мужчина, который подарит ей белые пушистые варежки, изменит ее жизнь. Это ли не надежда на чудо?»
«Пре-кра!кра!-сных принцев в природе нет. Это раз. Все происходит посредством нужного человека и в нужное время. Это два. И — откуда нужному мужчине знать, что знАком его прекра-кра!-сных намерений должны быть варежки? Подсказать? это — не будет чудом. Три.»
«Я все продумал, мне только помощь твоя нужна,» — Юноша вскочил на ноги и в волнении зашагал туда-сюда вдоль лавочки. —
«Все чудеса, посланные с небес, выполняются ведь руками человеческими, так?»
«Так»
«А если подтолкнуть какого-то человека захотеть найти ей эти варежки…»
«Белые пушистые…»
«Да»
«Но пока мужчина в ее жизнь не должен прийти, еще не время…»
«Тогда пусть это будет кто угодно: женщина, ребенок, коллега…»
«Но она ждет мужчину!»
«Неважно, кто подарит ей эти варежки. Важно, что они появятся! Вроде знака — «Жди, скоро».»
» Как Алые Паруса для Ассоль?»
» Как Алые Паруса для Ассоль.»
«И чем я могу помочь? Я, как ты видишь, на данный период простая птица.»
Юноша присел перед лавочкой, обхватил ладонями пернатое существо, заглянул в глаза. Заговорил, горячо и торопливо:
«В этом городе живет ее сестра. Там, где она обычно ходит, я выложу разные мелочи для продажи. В том числе — белые пушистые варежки.»
«Сейчас таких днем с огнем не найдешь. Или сам свяжешь?» — Ворона коротко тюкнула клювом руку Юноши. Тот разжал ладони.
«Найду. И принесу. Ты меня знаешь.»
«Знаю, знаю. Ну, а моя роль в чем?» — Ворона уселась на лавочку, совсем по-человечьи закинув лапу на лапу. Коготки на лапках отчетливо выделялись на фоне белого снега.
«Когда она будет подходить, ты подлетишь и зацепишься именно за эти варежки. Можешь даже раза два каркнуть для привлечения внимания.Она вспомнит — и купит. А потом пошлет бандеролью, как подарок к волшебному празднику.»
«И когда женщина их коснется, в ее сердце загорится ожидание чуда… Ты прав. Да будет все так!»
Ворона взяла прямо из воздуха толстенную тетрадь, открыла на предпоследней чистой странице и записала пером крыла:»Чудо №7564746453764, начало 17 декабря в 13.25 по местному времени. Степень создания цепочки чудес из исходного — высокая.»
«Пре-кра!кра!-сных принцев в природе нет. Это раз. Все происходит посредством нужного человека и в нужное время. Это два. И — откуда нужному мужчине знать, что знАком его прекра-кра!-сных намерений должны быть варежки? Подсказать? это — не будет чудом. Три.»
«Я все продумал, мне только помощь твоя нужна,» — Юноша вскочил на ноги и в волнении зашагал туда-сюда вдоль лавочки. —
«Все чудеса, посланные с небес, выполняются ведь руками человеческими, так?»
«Так»
«А если подтолкнуть какого-то человека захотеть найти ей эти варежки…»
«Белые пушистые…»
«Да»
«Но пока мужчина в ее жизнь не должен прийти, еще не время…»
«Тогда пусть это будет кто угодно: женщина, ребенок, коллега…»
«Но она ждет мужчину!»
«Неважно, кто подарит ей эти варежки. Важно, что они появятся! Вроде знака — «Жди, скоро».»
» Как Алые Паруса для Ассоль?»
» Как Алые Паруса для Ассоль.»
«И чем я могу помочь? Я, как ты видишь, на данный период простая птица.»
Юноша присел перед лавочкой, обхватил ладонями пернатое существо, заглянул в глаза. Заговорил, горячо и торопливо:
«В этом городе живет ее сестра. Там, где она обычно ходит, я выложу разные мелочи для продажи. В том числе — белые пушистые варежки.»
«Сейчас таких днем с огнем не найдешь. Или сам свяжешь?» — Ворона коротко тюкнула клювом руку Юноши. Тот разжал ладони.
«Найду. И принесу. Ты меня знаешь.»
«Знаю, знаю. Ну, а моя роль в чем?» — Ворона уселась на лавочку, совсем по-человечьи закинув лапу на лапу. Коготки на лапках отчетливо выделялись на фоне белого снега.
«Когда она будет подходить, ты подлетишь и зацепишься именно за эти варежки. Можешь даже раза два каркнуть для привлечения внимания.Она вспомнит — и купит. А потом пошлет бандеролью, как подарок к волшебному празднику.»
«И когда женщина их коснется, в ее сердце загорится ожидание чуда… Ты прав. Да будет все так!»
Ворона взяла прямо из воздуха толстенную тетрадь, открыла на предпоследней чистой странице и записала пером крыла:»Чудо №7564746453764, начало 17 декабря в 13.25 по местному времени. Степень создания цепочки чудес из исходного — высокая.»
Снова пошел сильный снег. Юноша вытянул вперед руки и пальцами стал касаться снежинкок. Какую ни ткнет, та загорится льдистыми ослепительными искрами. Вскоре воздух наполнился мириадами сверкающих звезд и, казалось, звенел.
Ворона подбросила тетрадь к небу, и та рассыпалась «вснег» с тонким теньканьем лунных капель.
Юноша взмахнул крыльями и уселся на дерево, сверху вслушиваясь в тайную музыку зимней ночи.
Потом спросил: «А ты все же сюда по каким делам? Ведь так и не сказала.»
«Какое желание на сегодня ты загадал, помнишь?»
«Ах, да!!! Увидеть, как ты делаешь снежного ангела. Хотел бы увидеть себя со стороны»
«Ну вот и… прилетел исполнить-с.»
Юноша-ангел расхохотался: «Ты шутишь?! Это в птичьем облике-то?»
«Чем не чудо? Не сложнее, чем нужные варежки найти,» — Ворона плюхнулась спиной в сугроб.и воодушевленно заелозила по снегу крыльями.
